Читаем Анна полностью

Анна

Улыбка сама коснулась губ. Любовь. Похоже, она вот такая и есть. Теплая, надежная, пылкая и страстная, способная на жертвы.

— И я люблю тебя, — тихо произнесла я за миг до того, как нежные губы моего мужа накрыли мои.

А значит, мы справимся со всем.

Эпилог 2

В лунном свете купался единственный дом на отшибе крохотной деревушки в десяток дворов. Только в его окнах все еще дрожал свет.

Было тихо. Даже собака не залает, не пугукнет филин.

Две старухи, взбивая отсыревшую пыль клюками брели по дороге.

— Ты ненормальная, — ворчала одна. — Это же надо было додуматься до такого. А если бы они не справились? Если бы Этгельда вырвалась, получила тело Анны?

— Тебе пора менять облик уже, ворчишь, как старая рухлядь, — проскрипела в ответ вторая. — Мы бы вмешались. Я следила за всем, что происходило. Зато теперь у нас есть магия. Много. Чувствуешь?

— Да уж… Не знаю, к чему это все приведет, но мир действительно словно ожил.

— Хуже не будет. Мы умирали, Тингельда. Медленно и неотвратимо. А я не готова умирать.

— И потому жизнью должна была заплатить Этгельда?

— О, прекрати. Нашу сестру давно нужно было проучить.

Залаяла и тут же умолкла собака. И снова стало тихо.

Женщины приближались к тому самому домику, в котором не только горел свет, но еще чувствовалось какое-то траурное напряжение. Словно совсем близко витал какой-то дух смерти.

Грунельда толкнула дверь и вошла, не спрашивая разрешения.

На кровати мучилась в родах молодая женщина. Ее муж сидел рядом на самом краю кровати и молча держал ее за руку.

Уже даже повитуха просто сидела в стороне. По всему, и женщине и ребенку предрекли кончину.

Грунельда приблизилась к кровати, но никто на нее даже не взглянул.

Что ж. Это даже к лучшему. В ее руках блеснул камень Тарон. Некогда именно он привел сестер в этот мир. И теперь хранил все еще могущество третьей сестры. Той, что должна бы беречь сам этот мир. Должна была. Но теперь есть возможность напомнить ей об этом. Воспитать снова, правильно. Почему бы не попробовать? А еще спасти эту женщину и ее ребенка. Отдать малышке божественную искру, что хранится в Тароне.

— Что вы делаете? — хрипло спросила женщина, измученная родами и смирившаяся с неминуемой смертью.

— Помогаю тебе, — произнесла Грунельда, положив камень просто на уже немного опавший живот роженицы. — Ты же готова стать матерью богини? Только условие, назовешь дочь Этгельдой. Согласна?

— Да! — словно цепляясь за последний шанс, согласилась роженица.

Конец.