Анна

— Дядя, — перебила я, — в доброту и всепрощение я давно не верю, так что давайте начистоту. Зачем это нужно, и что конкретно от меня требуется.

— Мы действительно не хотим оставлять плохих воспоминаний и просим признать долг жизни Эндрю Вилкоста и Седрика Диггори перед Анной Морозовой, — сказал Вилкост-старший.

— Myzik, — я не замечала, как в моей речи стали проскальзывать русские слова, — ты думаешь, что раз я маленькая, то полная dyra? Думаешь, я не знаю, что такое «Долг жизни» и с чем его едят? Nakhya on mne obosralsa? Kak ze vi nadoeli, skoti chistokrovnie!

Мне так нравится смотреть на лица англичан, когда я начинаю переходить на русский — такие растерянные и непонимающие. Наверное, думали, что я тоже не понимаю… Угу, нашли дурочку. «Долг жизни» действует в обе стороны и накладывает обязанности на обоих. Грубо говоря, Вилкост и Диггори желают отдать жизнь своих сыновей в мои руки. То есть я добровольно приму на себя ответственность за шкуры этих двоих, в то время как они обязаны оберегать и защищать мою жизнь. Только в случае их смерти меня ждет откат — не смертельный, а в случае моей смерти они погибнут, а их рода получат метку «Предателей крови».

— Сильно надоели? — неожиданно сказал Вилкост-старший.

— Вы понимаете по-русски?

— Да, немного понимаю.

— Я вам для чего?

— Эндрю хочет поступить в магическую академию в Китае, а Седрик, после окончания школы, собирается учиться в Германии. При подаче заявок выяснилось, что у мальчиков непризнанный долг перед вами. Какого рода этот долг — жизни, денег, магии, — мы не знаем. Заведения отказались принимать наши заявки, пока долг не будет признан или прощён.

Ничего нового. Всё, как говорила Нариана Булстроуд. Навешают долгов и будут вертеть моей жизнью, как хотят. Главное, чтобы я жива была и здорова. Но быть живой и здоровой можно и в подвале, и будучи замужем и много ещё чего. Очередные чистокровные уроды! Нет уж, дорого вам сейчас встанет моё прощение.

— Вам нужно прощение? — зло сказала я, — Не вопрос! Переведите деньги, сто тысяч долларов, на счёт, который я вам укажу. И портключ с Гатвика до Вашингтона. Подписываем договор после Рождественских каникул, там будут все пункты.

— Большая сумма, — сказал Диггори, — за год не соберём.

— У вас их будет три. В мае девяносто пятого деньги и портключ должны быть у меня.

— Вы очень многого требуете...

— Вы хотели не меньше. Знаете, как говорят евреи? Спасибо, Господи, что взял деньгами! Я прошу всего лишь деньги. Что? — спросила я, глядя на недоумённые лица четырёх мужчин. — У сироты нет ни дома, ни средств. Обучение в США стоит дорого, а недвижимость ещё дороже!

— Хорошо, мисс Морозова, нам понятны ваши требования.

— Надеюсь, вы о них распространяться на каждом углу не будете?

— Даю слово рода Диггори, что распространения этот разговор не получит, — сказал светловолосый.

— Даю слово рода Вилкост, что распространения этот разговор не получит, — повторил слова отец Эндрю.

Их сыновья смотрели в пол и не поднимали головы. Я надела мантию, закинула рюкзак за спину и поспешила на выход. Наверное, со стороны смотрелось это странно — маленькая девочка, лет десяти, ставит условия взрослым дяденькам. Но мне было плевать, и очень хотелось помыться. Волшебный мир Англии, с его долгами, жизнями, деньгами и многими другими вещами, отталкивал меня всё больше и больше.

Остаток дня я провела с друзьями, а потом к нам присоединились сёстры Патил. По дороге в замок нас нагнали Фоссет и Лавгуд. Большой компанией мы пришли в школу. Любимый кот словно почувствовал мое настроение и ждал возле дверей в Хогвартс. Настроение было на нуле, а после «минус десять баллов с Пуффендуя и пять с Гриффиндора за грязь в холле» от слизеринского декана, оно скатилось к минусовой шкале. Хэллоуин был не лучше — хмурое небо, куча домашних заданий, долгожданный пир и куча тыквы. Она была везде — печенье, пироги, рагу, сок. В любом продукте содержалось это оранжевое безобразие. Хорошо, что во время вчерашнего похода в деревню школьники закупились в «Сладком королевстве». Так что, несмотря на мою нелюбовь к кондитерским изделиям, пришлось есть. Самыми вкусными оказались «перечные чёртики» с имбирём и кексы в виде котлов. Летучие мыши и скелетики в гробах были отвратительны как на вид, так и на вкус. По окончанию пира мы вместе с другими школьниками направились в холл. Поток студентов был большим, и выйти из него раньше, чем начнётся третий этаж, не представлялось возможным. Я, Алекс, Ханна и Сьюзен двигались вместе со всеми, желая на третьем этаже уйти в скрытый проход, выходящий прямо к кухне, но на втором этаже народ начал тормозить. В самом начале человеческой пробки виднелись фигуры преподавателей, директора и слышались истеричные вопли завхоза.

— Враги наследника, берегитесь! Вы следующие, грязнокровки! — очень громко произнёс Малфой.