Анна Австрийская, или три мушкетера королевы. Том 2

— Смотрите, маршал, чтобы эти слова не достигли ушей сторонников кардинала! Вы не можете подавить в себе неудовольствие, — я вам прощаю это, потому что вы мне искренне преданы, но будьте осторожны. Нельзя говорить всего, что думаешь. Повторяю вам, я на вас не сержусь за эти слова и считаю их далее отчасти небезосновательными, но ведь нельзя делать так, как бы хотелось, приходится принимать в соображение и обстоятельства, и людей.

В эту минуту дежурный камердинер доложил о приходе обергофмейстерины королевы.

— А! Догадываюсь… ко мне идут с радостным известием. Подождите еще, маршал, я хочу от вас первого принять поздравления. Просите обергофмейстерину!

Эстебания торопливо вошла в кабинет и, увидев маршала, вопросительно посмотрела на Людовика.

— Говорите, говорите! — сказал король.

— Я принесла радостную весть вашему величеству, — сказала Эстебания. — Ее величество сейчас разрешилась принцем.

— Благодарю вас за известие, госпожа обергофмейстерина! Пойдемте к королеве.

— Ее величество очень слаба.

— Я хочу быть возле нее и поговорить с доктором, — ответил король и торопливо обернулся к маршалу.

— Позвольте мне, ваше величество, принести вам всеподданейшее пожелание счастья! — сказал, поклонившись, маршал.

— Благодарю вас, любезный маршал! Объявите по городу и в тех местах, где вам придется быть, что родился наследник престола Франции.

Людовик поклонился ему и вышел с Эстебанией из кабинета.

В покоях королевы хлопотливо сновали люди.

Король вошел в будуар, рядом с которым была спальня, где родился наследник.

Тут были уже свидетели рождения: герцог де Бриссак, лейб-медик и герцогиня де Шеврез.

Они поклонились королю.

— Что королева и новорожденный принц? — спросил он.

— Принц здоров и уже отлично кричал, ваше величество, но ее величество очень дурно себя чувствует.

— Однако нет ничего опасного? Лейб-медик пожал плечами.

— Все зависящее от меня будет сделано, ваше величество, — ответил он и прибавил, подойдя ближе к королю и понижая голос, — я замечаю странные симптомы, ее величество в обмороке, но, надеюсь, скоро придет в себя. Спешу к постели королевы.

Доктор вошел в спальню, а Эстебания и бонна вынесли оттуда новорожденного, чтобы показать королю и свидетелям.

Маленький принц лежал на шелковых подушках.

Король со счастливым выражением лица посмотрел на своего наследника и велел сообщить кардиналу Ришелье о радостном событии.

Герцог де Бриссак и мадам де Шеврез ушли в соседний зал. Бонна унесла ребенка. Людовик и Эстебания остались одни в будуаре.

Через несколько минут вошел Ришелье. Эстебания ушла к королеве.

Кардинал подошел к королю с поздравлениями.

В эту минуту в будуар вошел чем-то встревоженный доктор.

— Господи, что случилось? — испуганно спросил Людовик.

Ришелье немножко отошел. Лейб-медик подошел к королю.

— Мои опасения подтвердились, ваше величество, — тихо сказал он королю. — Королева в опасности, роды еще не кончились.

— Что это значит?

— У ее величества родится второй ребенок. Невольно вспомнились в эту минуту королю слова гадалки.

Рождение близнецов должно было послужить источником больших несчастий.

— Вы уверены? — спросил Людовик.

— Я сейчас опять иду к ее величеству принять второго ребенка, — ответил доктор. — Я намеренно предупредил ваше величество заранее, чтобы вы были готовы.

Король нахмурился.

— Исполняйте свою обязанность, — сказал он, — но чтобы никто об этом ничего не знал, кроме присутствующих.

Доктор поклонился и ушел в спальню. Людовик в сильном волнении ходил взад и вперед по комнате.

Наконец он остановился перед Ришелье.

— Лейб-медик говорит, — сказал он, — что ее величество даст жизнь близнецам. Это омрачает мою радость и придает зловещий характер событию, которого все так непременно ждали.

— Если теперь родится принцесса, ваше величество, то беды нет, — ответил кардинал, — но рождение второго принца приведет в будущем к самым неприятным столкновениям.

— Я и не скрываю этого, — сказал король, — ведь кого же из моих сыновей в таком случае считать старшим? Кто будет законным наследником престола моих предков?

— Это поведет к спору и он может иметь самые непредсказуемые последствия, — сказал Ришелье. — Принц, родившийся прежде, будет считать себя старшим, а между тем и второго можно тоже считать имеющим право на престол.

— Что же делать? Признаюсь, ваша эминенция, я просто в отчаянии.

— Подождем, что скажет доктор, ваше величество, до этого ничего нельзя решать. Если Бог даст вам еще сына, то вашей обязанностью будет сейчас же, сегодня же предотвратить тяжкие последствия такого неожиданного события.

— Но каким образом это можно сделать?

— Это надо спокойно обдумать, ваше величество. Только один какой-нибудь принц может иметь право наследования, только о рождении одного из них можно сказать народу.

— Чего вы от меня требуете, ваша эминенция? Оба принца мои сыновья!

— Только один может быть им официально, ваше величество, если вы не хотите разрушить счастье обоих и сделать несчастной Францию.

— Как жестоко испытывает меня Бог!