Анна Болейн. Страсть короля

– Дорогая, мы столкнулись с проблемой, – смущенно произнес Генрих, опустившись на кровать рядом с Анной. – Уже несколько недель мои послы обсуждают, какая дама из королевского дома будет принимать вас во Франции. Новая королева Франциска Элеонора – сестра императора, и, естественно, ее симпатии на стороне Екатерины. Франциск чувствует, что не может приказывать ей, а кроме того, я скорее готов познакомиться с дьяволом, чем встретиться с дамой в испанском платье! – Генрих взял Анну за руку. – Я попросил, чтобы почести были оказаны сестрой Франциска, королевой Наварры, которой вы когда-то служили.

Маргарита! Как радостно было бы снова увидеть эту умную, одухотворенную женщину после стольких лет разлуки.

– Это было бы великолепно, – ответила Анна.

Генрих смешался:

– Боюсь, она отказалась. Я бы ни за что на свете не стал вам говорить, но вы можете услышать об этом от кого-нибудь во Франции. Она сказала, что не хочет иметь дело с женщиной, поведение которой – скандал для христианского мира.

Анна готова была заплакать. И это та самая Маргарита, которая держалась столь просвещенных взглядов и защищала правление добродетельных женщин? Та самая Маргарита, которая демонстрировала дружеские чувства к Анне?

Генрих лег и обнял ее:

– Во Франции многое изменилось с тех пор, как вы жили там.

– Я знаю. Король больше не проявляет такой терпимости в делах религии, как прежде.

Анна не сомневалась, что Маргарите пришлось отрешиться от своих передовых взглядов. Три года назад ее протеже сожгли как еретика в Париже вместе со всеми его книгами. Она не имела власти спасти несчастного. Ее саму допрашивали. Похоже, Маргарита изменилась и в других отношениях. Но Анна продолжала считать ее другом.

– Если не найдется дамы моего ранга, которая меня примет, я не смогу покинуть Кале и отправиться во Францию, – заметила она.

– Знаю, дорогая, и Франциск старался найти решение, которое удовлетворило бы всех. Он даже предложил, чтобы почести вам оказала герцогиня Вандомская.

– Но она его любовница! – воскликнула Анна.

– Мне это известно, и я сказал ему, что это будет бесчестьем и оскорблением для вас и наших английских леди. Очень жаль, дорогая, но я без всякого желания принял решение, что вы должны остаться в Кале, когда я поеду встречаться с Франциском. – (Анна задрожала от гнева и досады.) – Не расстраивайтесь так. Позже Франциск прибудет для встречи с нами в Кале, – утешал ее Генрих. – И бóльшую часть времени мы проведем вместе. Это будет как медовый месяц. – Его рука двинулась к ее груди. – Кромвель сказал, люди поговаривают о том, что мы поженимся во Франции.

– А вы, разумеется, этого не хотите? – спросила Анна.

– Нет, моя дорогая, – заверил ее Генрих.

– Я бы никогда не согласилась на такое. Я хочу, чтобы наша свадьба состоялась здесь, в Англии, где выходили замуж и всходили на трон другие королевы.

– Так и будет, я обещаю, – промурлыкал он, привлекая ее к себе.

Переход в Кале прошел гладко. Они отправились из Дувра с первым светом зари на красивом корабле, называвшемся «Ласточка». В главной каюте Марк Смитон развлекал Генриха, Анну и некоторых избранных придворных виртуозной игрой на лютне. Анна стояла у решетчатого окна со своей сестрой Марией, смотрела, как удаляется английский берег, и видела Тома Уайетта, который бесстрастно глядел на нее поверх голов собравшейся на пристани толпы. Когда их взгляды встретились, он отвернулся. Анна про себя подивилась: оказывается, страсть может превратиться в безразличие.

В Кале они прибыли в десять утра того же дня и были встречены громовым королевским салютом. Состоялся прием, которым распоряжался лорд Бернерс, комендант Кале, после чего Генриха и Анну в сопровождении длинной процессии отвели в церковь Святого Николая на мессу. Затем они проследовали в Казначейский дворец, где на Анну произвели неизгладимое впечатление отведенные ей покои в семь комнат со спальней, примыкавшей к спальне Генриха. Пока слуги распаковывали багаж, они с Марией осматривали дворец – огромное сооружение с длинной галереей, теннисным кортом и обширными садами с обеих сторон. Анна не сказала Марии, что они с Генрихом стали любовниками, предоставив сделать собственное заключение на этот счет, исходя из того, как были устроены спальни.

В ту ночь Генрих пришел к Анне. С их первой совместно проведенной ночи он всегда брал инициативу в их любовных занятиях на себя, и она еще ни разу не отважилась сделать это сама. Но теперь они были во Франции – атмосфера царила беззаботная, и Анна решила: пора что-нибудь предпринять. Так вот, когда Генрих потянулся к ней, она прижала любовника к постели и начала покрывать легкими поцелуями его тело, используя язык, чтобы доставить ему удовольствие. Он ахнул и почти сразу разрядился. Они лежали, тяжело дыша, и Анна уютно пристроилась у его бока.

– Я хотела порадовать вас, – прошептала она.

Он не ответил. Неужели уснул? Но нет, в мерцающем свете единственной свечи, которую они не затушили, Анна видела, что Генрих смотрит на нее и слегка хмурится.

– Где вы научились это делать? – спросил он.