Анна Болейн. Страсть короля

– Сир, – взмолилась Мария, – что у меня есть в этом мире! Я от всех завишу. Родные стыдятся меня. А господин Стаффорд был добр ко мне, добрее всех, а доброта значит больше, чем родовитость или положение.

«Как верно сказано», – с завистью подумала Анна.

Ей стало понятно, насколько предпочтительнее ситуация, в которой оказалась Мария, по сравнению с ее собственным плачевным положением. У Марии был любящий супруг, тогда как Генрих проявлял неверность и даже жестокость. Мария жила надеждой на ребенка, а Анна только что безвозвратно потеряла своего. Хотя и безрассудно, но Мария обрела свое место в мире, в то время как сама она долгое время томилась ожиданием, что-то выгадывала и вымаливала себе лучшую участь, но так и не обрела ни истинной любви, ни сына, который обеспечил бы ей уверенность в завтрашнем дне. В Анне разгорелась ненависть к сестре.

– Ты никогда не ценила меня, – обвинила ее Мария. – Всегда считалось, что успех ждет тебя, а я скомпрометировала свою репутацию и запятнала фамильную честь, хотя это была не моя вина.

Анна чувствовала присутствие Генриха, который беспокойно переминался с ноги на ногу сбоку от нее. «Поделом ему! – злорадствовала она про себя. – Пусть помучается!»

– Лучше бы вы не говорили таких слов своей сестре, – предостерег Марию Генрих. – Она тут ни при чем. Главное – неравный брак, в который вы вступили. Ребенок был зачат в браке?

Мария покраснела:

– Нет, сир.

– Тогда ты не получишь от меня ни пенни! – презрительно фыркнул отец. – И я уверен, его милость согласится, что я поступил правильно, перестав выплачивать тебе содержание.

– Теперь это обязанность вашего супруга, – одобрил Генрих.

– И я не хочу видеть тебя под крышей моего дома! – прокричал отец.

– Но куда же нам деться? – жалобно спросила Мария.

– Это не мое дело, – ответил сэр Томас.

– При дворе ты мне не нужна, – сказала Анна.

Ситуация скандальная, но не это главное: ей не хотелось иметь перед глазами постоянное напоминание о том, в чем не преуспела она сама. Наблюдать, как вьется вокруг Марии обожающий жену Стаффорд, было выше ее сил. Анна повернулась к Генриху:

– За свой проступок они заслуживают изгнания, сир.

Генрих кивнул:

– Согласен. Госпожа Стаффорд, это несчастье вы навлекли на себя собственным неразумием. Вы покинете двор и не покажетесь здесь, пока вас не вызовут.

– Нет! Прошу вас! – воскликнула Мария, но Генрих уже отвернулся, собираясь уходить, Анна двинулась следом.

– Проследите, чтобы она уехала сегодня же, отец, – бросила через плечо королева, и дверь за ней закрылась.

Осенние листья толстым ковром покрыли землю, когда пришло известие о кончине в Риме папы Климента.

– Великий грешник мертв! – заметил Кромвель, сообщив новость Анне. – Преемник уже избран – Павел Третий. И он сразу дал понять, что не намерен поощрять королевское непослушание, как ему угодно это называть. Павел пригрозил, что приведет в действие указ об отлучении от Церкви, составленный Климентом, но так и не преданный огласке. Его милость, естественно, намерен проигнорировать эти угрозы, но нужно быть настороже. Если епископ Рима решит опубликовать вердикт и тем побудит императора к войне, король, как отлученный от Церкви, останется один. Ждать помощи от других христианских держав ему не придется.

– Вы считаете, епископ Рима исполнит свою угрозу? – спросила Анна, представляя, как Екатерина и Мария триумфально возвращаются в Уайтхолл, а она сама… О Боже, что они сделают с ней?

– Нам не стоит благодушествовать, – сказал Кромвель, – но думаю, это вполне может оказаться политическим бахвальством.

Генрих поддержал Анну в ее противостоянии с сестрой и постепенно теплел к ней, однако слухи подтверждали, что его шашни с Джоан Эшли продолжаются. Это глодало Анну изнутри. В отчаянии она решила положить конец этой любовной связи.

Джейн Рочфорд получала удовольствие от распускания сплетен о похождениях короля, так пусть поможет теперь в качестве компенсации. Анне никогда не нравилась невестка, и неприязнь была взаимной, но это не имело значения. Джейн заплатит за свое тайное злорадство.

– Я хочу избавиться от Джоан Эшли, – сказала ей Анна. – И нужен предлог, чтобы отослать ее прочь. Можем мы придумать какой-нибудь повод, чтобы ее срочно вызвали домой?

Широко раскрытые глаза Джейн засверкали. Анна подозревала, что от недостатка удовольствий в собственной жизни она получала их опосредованно, через сплетни, – отсюда и ее желание участвовать в предложенной интриге.

– Она, вообще-то, заслужила увольнение, – заметила Джейн.

– Разумеется, – согласилась Анна. – Если распространится молва, что она отдается всем и каждому, тогда у меня будут основания отослать эту потаскуху, и король прогневается на нее за то, что она разбрасывается своими милостями направо и налево. Он не потерпит соперничества. Джейн, вы в курсе всех последних сплетен. Никто лучше вас не сможет пустить слух.