Анна Болейн. Страсть короля

Анна сама не понимала, как добралась до Гринвича, настолько ее поглотила ненависть к кардиналу и королю за то, что они расторгли помолвку и разрушили ей всю жизнь. Они даже не дали Гарри шанса попрощаться с бывшей невестой. Не менее сильно терзало Анну воспоминание о том, как зло и презрительно разговаривал с ней Уолси. Без сомнения, это была месть ее семейству за то, что они всегда относились к нему как к выскочке и смотрели высока. Но как посмел он назвать ее глупой девчонкой! Как мог намекать, что она не пара Перси! Это было скорее дело рук Уолси, чем короля. А что касается брака, который его милость якобы организовал для нее, то Анна сомневалась в существовании каких бы то ни было приготовлений к выдаче ее замуж. Это просто уловка, чтобы заставить жертву несправедливости молчать.

Об утрате любимого Гарри она не смела даже думать, иначе сошла бы с ума. Держать счастье в руках и потерять его в мгновение ока – это больше чем жестокость. Никогда ей не видеть милого лица, не чувствовать прикосновения этих теплых губ к своим губам, тяжести этих рук на своих плечах… Он был единственным мужчиной, которого она могла полюбить, – живое воплощение всех положительных качеств, присущих мужскому полу. Никогда ей не найти никого, кто мог бы сравниться с ним. Никто не полюбит ее так, как он. Когда она думала об их планах, о блестящем будущем, которое не осуществится… Это было невыносимо. Едва удавалось сдерживать водопад слез, готовый хлынуть из глаз.

Анны еще не хватились, поэтому пробраться наверх в спальню оказалось нетрудно. Там она бросилась на кровать и дала волю слезам, плакала навзрыд и жалобно стонала.

Она не замечала, как в комнату входили разные люди, пока к ее плечу не прикоснулась нежная рука. Рядом стояла сама королева с таким сочувствующим лицом, что слезы пуще потекли из глаз Анны. Вспомнив, кто она, девушка начала подниматься, но Екатерина попросила ее остаться на месте.

– Расскажите, что случилось, – произнесла она, садясь на табурет у кровати и беря Анну за руку.

– Меня отправляют домой, в Хивер, ваша милость, – прошептала Анна.

– Но почему?

– Ваша милость, вы рассердитесь. – Анна шмыгнула носом, заглатывая слезы.

– Я должна заботиться о вашем благополучии. Вы моя фрейлина, и я за вас отвечаю. Если с вами произошло что-то нехорошее, это отразится и на мне тоже.

Анна знала, что должна сказать королеве правду, как бы тяжело это ни было. Поэтому села, собралась с духом и произнесла:

– Ну тогда, мадам, я понимаю, что была очень глупа. Я дала предварительное согласие на брак с Гарри Перси.

Екатерина выглядела испуганной:

– Ваши родители знают?

– Нет, мадам. Мы любим друг друга. Мы не думали, что они будут против.

Королева нахмурилась:

– Это действительно глупо, госпожа Анна. Вам следовало иметь в виду, что подобное соглашение накладывает на вас такие же обязательства, как собственно брак, и что вы оба должны были сперва получить разрешение от ваших родителей и от короля.

– Я знаю, я все это знаю. – Анна не смогла сдержаться и снова всхлипнула. – Мадам, мы вовсе не собирались оскорблять короля, и, может быть, все были бы довольны нашим союзом, но кардинал сказал «нет». Он назвал меня глупой девчонкой! А потом еще оказалось, что Гарри давно помолвлен с дочерью графа Шрусбери. Его отправили на север, чтобы он женился на ней. А мне приказано покинуть двор! – Она сжала руку королевы. – Ваша милость, я не могу потерять Гарри: я люблю его больше жизни и не хочу оставлять службу у вас. И что мне делать? – Анна уронила голову на руки Екатерины, плечи ее судорожно вздрагивали.

– Я поговорю с королем, – сказала Екатерина. – Но не могу обещать, что это принесет успех.

Пребывая в лихорадочном состоянии, подвешенная между надеждой и отчаянием, Анна отыскала Джорджа и рассказала ему о случившемся. Видя сестру в слезах, брат обнял ее. Его трясло от злости.

– Как он посмел! – ярился он, имея в виду Уолси. – Подождем, что скажет отец!

Поддержка брата утешила Анну. Но от королевы ничего обнадеживающего слышно не было. Екатерина не передала Анне ответ короля – сказала только, что ей придется уехать домой в Хивер.

– Когда придет время, госпожа Анна, можете быть уверены, что вас с удовольствием примут обратно к моему двору, – заверила ее королева.

Анна едва могла держаться.

– Благодарю вас, ваша милость. Вы были очень добры. Но, мадам, со мной поступили несправедливо, и я считаю себя обиженной. – (Уолси за это заплатит!) – Если когда-нибудь это будет в моей власти, я причиню кардиналу столько же неприятностей, сколько он доставил мне!

Королева смотрела на нее во все глаза.

– Надеюсь, со временем вы найдете в себе силы простить его, – сглотнув, сказала она. – А теперь да хранит вас Господь!

«Я никогда не прощу его!» – решила про себя Анна.

И, держа голову высоко поднятой, удалилась. Панцирь снова прочно встал на свое место.

Глава 9. 1523–1524 годы