Анна Фаер (СИ)

Тогда зазвонил мой. Я ответила, но сразу же отодвинула руку от уха. Как вы понимаете, мой побег сильно её разозлил. Я люблю свою маму, но характер у неё отвратительный. Стоит только делу пойти не так, как этого хотела она, как эта женщина сразу же превращается в злобную ведьму. Я молча её выслушала, сухо отвечая на все вопросы. Я была настолько ядовитой и сдержанной, что трубку пришлось положить не мне, а ей.

- Папа, как хорошо, что ты приехал! – сказала я радостно, словно мне пять, а он везёт меня в зоопарк. – Это так хорошо, я так рада! Но ещё мне грустно! Ведь я буду развлекаться, а тебе придётся вернуться домой. А дома мама. И кричать она станет на тебя, хотя виновата я. Это так несправедливо.

Я посмотрела на него. Он бы обязательно посмотрел на меня в ответ, но сейчас он за рулём. Поэтому мне приходилось изучать его в профиль. Чисто выбритый подбородок, всегда немного улыбающиеся губы и светлые ореховые глаза в точности такие же, как мои.

- Можешь прибавить газу? – спросила я. – Уже почти десять. Я не могу опоздать. Главные герои никогда не опаздывают. Меня ведь ждут друзья. Знаешь, Макс совсем не любит праздники. Он такой грустный! Нужно его развеселить! Я уверена, что ему понравится салют! Он сделает его счастливее! Помнишь, когда я была маленькая, мы всегда смотрели мультики про Винни-Пуха? Так вот Макс – это всегда скучающий ослик Иа.

Мы на огромной скорости проехали на красный свет.

- Вау! Мы на красный свет проехали!

Папа рассмеялся:

- Я слишком был увлечён твоим рассказом. Про ослика.

Я почему-то рассмеялась. Мы проехали ещё совсем немного и оказались на главной площади города. Здесь я когда-то ночью лежала и смотрела на Орион. Сегодняшней ночью я отдохну от Ориона и для разнообразия стану смотреть не на звёздное небо, а на фейерверк.

Площадь была обнесена металлическим забором, где было всего пару входов и выходов, поэтому папа спросил у меня:

- Мне тебя здесь высадить или подвезти к самому входу?

- Здесь! Нет времени для входа! Через пару минут будет десять! – машина сразу же остановилась. – Спасибо большое и пока! Домой я поеду с Димой или Максом. Или с обоими! Но ты можешь не волноваться! – я хлопнула дверью.

Машина уехала, а я смотрела ей вслед. Как же я рада, что сбежала из дома! Наверное, когда я стану взрослой, я уже никогда не буду такому радоваться. Но сейчас, пока я молода, я знаю, что побег - это отличная причина, чтобы сиять от радости и улыбаться. И тут всё ясно. Настоящие чувства мы испытываем, только когда молоды. Только тогда, мы с абсолютным вниманием прислушиваемся к своему сердцу. В будущем эту способность почти все утратят.

Стоя у забора, я уже могла видеть Макса и Диму, которые стояли у памятника и ждали меня. Из всей огромной толпы, собравшейся на праздник, этих двоих было просто невозможно не заметить. Дима просто сиял от радости, а Макса будто освещал чёрный ореол скуки и раздражённости.

Пришло время для моего появления! Я бросила взгляд на вход. Там стояла целая очередь. Недолго думая, я перемахнула через забор и уверенно, случайно толкая глупых прохожих, попадающихся мне под ноги, пошла к друзьям.

- Ты опоздала! – неизвестно чему радуясь, сказал Дима.

- Разве?

Я достала из кармана свой телефон. На экране было ровно десять.

- Сама пунктуальность,- криво улыбнулся мне Макс.

- Здесь столько людей! Столько палаток! Сегодня прекрасный вечер! Ещё ничего не произошло, а меня уже переполняет радость! – защебетала я.

- Да, вечер, правда, хорош,- согласился Дима.

И он был прав, даже Макс кивнул. Там, где недавно село солнце, небо залило ярко-розовыми и оранжевыми красками. Будто кто-то акварель разлил, так здорово смешались эти цвета. Они были настолько насыщенными, что светлые Димины волосы начали мне казаться не золотистыми, а нежно-розовыми. И при всём этом, достаточно было посмотреть в другую сторону, чтобы утонуть в васильковой синеве неба.

Дима начал нам рассказывать, как быстро ему пришлось собираться, и как ему казалось, что он забыл закрыть на ключ дверь. Я только тихо улыбалась. Знали бы они, через что пришлось пройти мне! Но они не знают, и не узнают никогда. Какая-то внутренняя гордость объясняет мне, что я просто не в том положении, чтобы рассказывать им эту историю. В их глазах я хочу казаться кем-то большим. А ведь самое смешное в том, что это совершенно не нужно. Если они рядом, значит, мне не нужно строить из себя большее, чем я являюсь. Они ведь всегда будут знать, кто я такая. Этих двоих невозможно провести. Дима знает меня слишком давно, чтобы я могла его запутать, а Макса с его врождённой проницательностью провести никак нельзя. Даже если стараться очень сильно.

Мы шли и слушали Диму, а потом я вдруг радостно вскрикнула. Никто из прохожих не обернулся, как это обычно бывает. Мой вскрик утонул в гуле толпе.

- Что ещё? – обернулся ко мне Макс.

- Вы его видите? – меня переполнило восторгом. – Он такой совершенный! Вам этого даже и не снилось! Посмотрите, он просто искрится своей красотой! Я влюблена!

Я закружилась на месте, широко раскинув руки и закрыв глаза.