Она стеснялась появляться перед публикой, стеснялась своего высокого роста и… своего голоса, который всё и всех отодвигал в тень и выделял её среди других людей. Со временем она преодолела некоторые из этих комплексов, действовавших как тормозные колодки для её таланта, но скромность, которую в ней так любили, осталась.
Ей не требовалось стимулирующих напитков. Сама музыка, песня были одновременно и предметом, и средством её вдохновения. По-женски мягкая, домашняя, добрая и кроткая – такой она осталась в моей памяти. Но какая душевная, моральная сила скрывалась за этой кажущейся мягкостью! Физическое возрождение после катастрофы в Италии, возвращение на эстраду, рождение сына, соединение обязанностей артистки, супруги, матери и дочери, муки болезни, мучившей Анну последние месяцы. Ни стонов, ни жалоб. Она всё ещё надеялась, что сможет вернуться на эстраду, хотя и знала страшное определение болезни.
Анна Герман нам не преподносила надуманных чувств. Её голос и она сама были самой чистой и высокой художественной и человеческой правдой, и поэтому её голос красив, и всё её творчество прекрасно.
Это было в солнечное воскресное утро 23 мая 1819 года, когда 34-летний ткач, винодел и учитель Георг Фридрих Герман после проникновенной утренней молитвы со своей супругой Евой Розиной и пятью детьми поднялся на повозку, покрытую тентом, схватил вожжи и тронул лошадей оптимистическим «Но-ооо!». Витценхаузен со своими виноградниками севернее Людвигсбурга в прекрасной долине Некара скрылся за горизонтом. (Речь идёт о родовом гнезде фамилии Германов – Winzerhausen, небольшой деревне, расположенной недалеко от Ludwigsburg – немецкого города, расположенного в земле Баден-Вюртемберг. Neckar – протекающая в той местности река. –
Эмиграция вюртембергских швабов, к которым принадлежал и прапрадед Ойгена Германа (отца Анны Герман) Георг Фридрих Герман, была вызвана как материальными (неурожай, голод), так и религиозными причинами, причём последние были более вескими: лютеране-сепаратисты не были согласны с нововведениями в Литургии, в школьном деле и в текстах духовных песен. Они подозревали, что их собираются вернуть в лоно ненавистной католической церкви. В памяти народа всё ещё не сгладились ужасы Тридцатилетней войны (1618–1648 годы), которая была развязана по религиозным причинам.
Переселенцы дошли до речки Молочна на юге Украины, где были расквартированы в немецких колониях, основанных уже раньше. Через три года после их прибытия им наделили землю – по 60 десятин на хозяйство. Наши предки вместе с другими переселенцами основали колонию (село) Нейгофнунг (Neuhoffnung), состоявшую из пятидесяти хозяйств. Она находилась в долине реки Берды, на её восточном берегу, напротив казацкой станицы Новоспасская. Итак, семья Герман поселилась в Нейгофнунге, где до 1941 года находилось три двора этой фамилии. Село стоит и сегодня, но со времён войны носит наименование Ольгино (
Семьи были многодетны: Георг Фридрих, первый Герман в России, имел десять детей, его сын Вильгельм Фридрих столько же, наш дед Эдуард – двенадцать, и наш отец – девять.
Наш дед (прадед Анны Герман) Эдуард Герман, родившийся в 1852 году и потом выросший в Бердянске, был первым в нашей прямой родословной, который родился в России. Так выглядят факты, касающиеся предков Анны Герман с отцовской линии.
Эдуард Герман и Элеонора Янцен поженились, когда они материально уже были подготовлены к семейной жизни. Она приняла вероисповедание мужа и стала лютеранкой (была меннониткой). Муж и жена должны были ходить в один молельный дом.
Скоро для жителей Нейгофнунга земли стало не хватать, и в 1905 году Эдуард с семьёй покинул родное село и подался в Западную Сибирь, где десятина земли стоила пять рублей. Недалеко от Петропавловска Эдуард Герман основал свой хутор, который и сегодня, почти через сто лет, называют Германовкой (ныне это территория Северного Казахстана. –
Семья Германов: в центре – Фридрих Герман и его жена Фрида, дети: Артур, Вильгельм, Луиза, Рудольф, Давид, Берта, Ольга, Евгений (отец Анны). Из личного архива Артура Германа