Анна и Черный Рыцарь

— Мистер Джон, а что происходит, когда звезды гаснут? Что потом?

Когда фейерверки закончились, а костер оставил по себе только большое озеро мерцающих углей, Дэнни и Сэм отправились в ближайший паб притащить пару-другую бутылок и заодно что-нибудь для детей. Мы все расселись кружком на старых бочках из-под бензина, деревянных ящиках и тому подобных сиденьях и приступили к печеной картошке и сосискам. Дети принялись петь. К моему крайнему удивлению, оказалось, что они знают слова всяких… м-м-м… грязных песенок куда лучше, чем мы, взрослые. Вскоре Двор Луны превратился в таинственный ландшафт, освещенный только несколькими газовыми фонарями с близлежащей улицы, в котором невозможно было распознать очертания знакомых предметов. Звезды стали странно близкими, как бывает только в морозные зимние ночи. За последние два часа Джону задали больше вопросов, чем, наверное, за последние два года.

— Мистер Джон, а почему в фейерверках одни искры синие, а другие — зеленые?

Или:

— Мистер Джон, а почему ракеты летят вверх?

К тому времени Анна уже лежала, вытянувшись почти в полный рост, и смотрела на звезды в том красноречивом молчании, которое обычно предваряет взрыв вопросов. Я примостился рядом с ней, ожидая, что в любой момент меня могут припечатать очередным вопросом, не имеющим ответа. Однако у меня в эту ночь выдался выходной — все вопросы на сей раз были адресованы Джону.

— Мистер Джон, — спросила она, — а сколько там, наверху, звезд?

— Думаю, — сказал он, немного подумав, — там примерно три тысячи звезд, которые ты можешь разглядеть, и гораздо, гораздо больше таких, которые можно увидеть только в телескоп.

Она молча спрятала эту полезную информацию куда-то в кладовку знаний и приготовилась к следующей атаке.

— Мистер Джон, — сказала она, показывая рукой вверх, — если вы проведете линию от той звезды к вон той, а потом еще к вон той, а потом… — Звезд оказалось довольно много. — Если все эти звезды соединить такими коротенькими линиями… — Джон согласно кивал, следя глазами за ее пальцем.

— Да, — сказал он, — соединил. И что?

— Что получится?

Джон уже открыл рот, чтобы выдать солидное астрономическое объяснение.

— Тогда получится мое лицо, — сообщила Анна всем в целом и никому в особенности.

Челюсть Джона поменяла свое привычное положение, заняв позицию на пару дюймов ниже обычного. Признаюсь, я, наверное, неправильно соединил несколько звезд, потому что ничего подобного я не видел.

— А почему это не мое лицо, например? — резонно поинтересовалась Бомбом.

— И твое тоже. Это и твое лицо тоже, Бомбом, — ответила Анна. — Если правильно его сделать, то это будет всехнее лицо, правда, мистер Джон?

Бедняга Джон, ему не оставалось ничего иного, кроме как послушно кивнуть головой! Однако Анна еще не закончила.

— А сколько там разных лиц среди звезд, а, мистер Джон?

Нельзя сказать, что Джону этот вопрос безумно понравился.

— Так много, — выдавил он наконец, — так много, что и не сосчитать.

— Больше, чем людей в мире? — настаивала она.

Единственное, что он мог сделать, так это молча кивнуть. Все молчали, выискивая среди звезд свои лица.

— А вот моего старика там нет, — хихикнул Хек.

— Почему это, Хек? — удивился я такому повороту.

— Он у меня такой страшный на морду, Финн, — засмеялся Хек, — что на фиг перепугает оттуда всех. Но он хороший парень, точно. Он очень хороший!

Сэм сел за руль Джонова автомобиля, чтобы вывести его на дорогу. Несколько ребят помогли Арабелле дотащить до машины старое одеяло и большую корзину, в которых она привезла угощение.

— Мистер Джон, вам понравилось? Здорово, правда? Та гребаная ракета, она почти до Луны долетела, спорим, она долетела. Правда ведь долетела, мистер Джон?

— Ну, достаточно далеко, — улыбался Джон. — Она долетела достаточно далеко.

Я был несказанно рад, что он не пустился в пространные математические калькуляции, чтобы с точностью определить, какой высоты достигла злосчастная ракета. Он покачал головой и, к моему несказанному изумлению, выдал следующее:

— Да, возможно, она долетела до самой Луны.

— Я же говорил… я же вам говорил, правда?

Что заставило его увидеть магию этой ночи, а не привычные голые факты? Когда мы шли к машине, Джон неожиданно положил руку мне на плечо.

— Вы, должно быть, устали, Джон, — сказал я. — Я могу что-нибудь сделать для вас?

— Я вовсе не устал, — возразил он. — Я… я просто задумался.

— О чем?

— О прошлом.

— О!

— Неужели я и правда… Я уже не помню. Неужели правда?

— Правда — что? — спросил я.

Он испустил долгий-долгий вздох.

— Неужели я тоже задавал столько вопросов, когда был в их возрасте? Я уже не помню того, что было так давно.

Он помолчал.

— Куда, интересно, девалось все волшебство? Куда?

На этот вопрос я не ответил. Потому что, во-первых, это было не ко времени, а во-вторых, ответа я не знал.

Они уже были готовы отъезжать, когда:

— Приводите ее ко мне в гости. Приводите почаще… маленькую Анну.

Я обещал.

* * *