Анна и французский поцелуй

– Это не твоя вина, – мягко говорит он. – Родителей не выбирают. Я знаю это, как никто, Анна.

– Я не хочу об этом говорить.

– Тогда хватит об этом. – Парень держит в руках сборник поэзии. Пабло Неруда. – Ты его читала?

Я качаю головой.

– Хорошо. Потому что я купил его для тебя.

– Что?

– Он входит в список по английскому на следующий семестр. Тебе бы и так пришлось его купить. Открой.

Я смущена, но вынуждена подчиниться. На первой странице стоит штамп «Шекспир и компания, нулевой километр Парижа».

Я изумленно моргаю:

– Нулевой километр? Это то же самое, что и нулевая точка? – Я вспоминаю нашу первую совместную прогулку по городу.

– Как в старые добрые времена, – улыбается Сент-Клэр. – Ладно, дождь прекратился. Пойдем отсюда.

Я молча иду по улице. Мы пересекаем тот же мост, что и в первый вечер – я опять по внешней стороне, Сент-Клэр по внутренней, – и он продолжает говорить за нас обоих.

– Я когда-нибудь упоминал, что ходил в школу в Америке?

– Что?! Нет.

– Правда, целый год. В восьмом классе. Это было ужасно.

– Восьмой класс для всех жуткий, – отвечаю я.

– Ну, для меня все было еще хуже. Мои родители только что разошлись, и мама вернулась в Калифорнию. Я не был там с раннего детства, но поехал с нею и попал в ужасную государственную школу…

– О, нет. Государственная школа.

Этьен толкает меня плечом:

– Дети были безжалостны. Они высмеяли меня с головы до ног: мой рост, акцент, манеру одеваться. Я поклялся, что никогда больше туда не вернусь.

– Но американкам нравится английский акцент, – бездумно выпаливаю я, а потом молюсь, чтобы он не заметил мой румянец.

Сент-Клэр берет гальку и бросает в реку:

– Только не в средней школе. Особенно когда мальчик им ростом по колено.

Я смеюсь.

– В общем, когда год закончился, родители нашли для меня новую школу. Я хотел вернуться в Лондон, к друзьям, но отец настоял на Париже, чтобы можно было приглядывать за мной. Так я попал в Американскую школу.

– И часто ты возвращаешься? В Лондон?

– Не так часто, как хотелось бы. В Англии живут мои друзья плюс бабушка и дедушка, родители моего отца, так что приходится делить каникулы между Лондоном…

– Твои бабушка и дедушка – англичане?

– Дедушка – да, а бабушка, – француженка. А мамины родители, естественно, американцы.

– Вау. Да ты и впрямь человек мира.

Сент-Клэр улыбается:

– Говорят, больше всего я похож на дедушку-англичанина, но это только по акценту.

– Не знаю. Мне кажется, от англичанина в тебе больше, чем от кого-то еще. И ты не просто говоришь как англичане, ты и внешне на них похож.

– Правда? – Сент-Клэр удивлен.

Я улыбаюсь:

– Ну да, все дело в нездоровой бледности. Я в хорошем смысле, – добавляю я, заметив его встревоженное лицо. – Честно.

– Ага, – косится на меня Сент-Клэр. – Не важно. Прошлым летом я был не в силах больше выносить отца и впервые провел все каникулы с мамой.

– И как все прошло? Могу поспорить, девчонки больше не дразнили тебя за акцент.

Сент-Клэр смеется:

– Нет, не дразнили. Но с ростом я ничего не могу поделать. Я навсегда останусь коротышкой.

– А я всегда буду такой же помешанной, как мой папаша. Все говорят, что я пошла в него. Он такой же аккуратист, как я.

Сент-Клэр, кажется, неподдельно удивлен.

– А что плохого в аккуратности? Я вот жалею, что так неорганизован. И, Анна, я никогда не встречал твоего отца, но гарантирую тебе, что ты на него совершенно не похожа.

– Откуда тебе знать?

– Ну, во-первых, он напоминает куклу Кена. А ты красавица.

Я спотыкаюсь и падаю на тротуар.

– Ты цела? – с беспокойством спрашивает Сент-Клэр.

Я отвожу взгляд, но парень берет меня за руку и помогает встать.

– Я в порядке. В полном! – отвечаю я, стряхивая песок с ладоней. О мой Бог, я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ненормальная.

– Ты ведь замечала, как на тебя смотрят парни? – продолжает Сент-Клэр.

– Они смотрят потому, что я все время выставляю себя идиоткой. – Я рассматриваю свои оцарапанные ладони.

– Вон тот парень глазеет на тебя прямо сейчас.

– Что?… – Я оборачиваюсь и вижу, что на меня смотрит молодой человек с длинными темными волосами. – Почему он на меня смотрит?

– Думаю, ему нравится то, что он видит.

Я вспыхиваю, но Сент-Клэр продолжает свою тираду.

– В Париже не принято скрывать, что находишь кого-то привлекательным. Французы не отводят глаза, как представители других культур. Ты разве не замечала?

Сент-Клэр считает меня привлекательной. Он назвал меня красавицей.

– Гм… нет, – тихо отвечаю я. – Не замечала.

– Что ж, разуй глаза.

Но я вижу только голые ветки, детей с воздушными шарами и группу японских туристов. Смотрю куда угодно, лишь бы не на своего спутника. Мы вновь останавливаемся перед Нотр-Дамом. Я показываю на знакомую звезду и откашливаюсь.

– Не хочешь загадать желание?

– Ты первая. – Сент-Клэр задумчиво наблюдает за мной, словно пытаясь что-то разгадать. И даже прикусывает ноготь большего пальца.

На этот раз я не могу ничего с собой поделать. Весь день я только об этом и думала. О нем. О нашей тайне.

Я желаю, чтобы мы с Сент-Клэром снова провели ночь вместе.