Анна Иоанновна

Молодоженов уложили в ледяную постель и оставили на ночь, приставив караул, чтобы они не убежали. Брак имел потомков: калмычка родила Михаилу Алексеевичу двух сыновей и вскоре умерла. Голицын в 1744 году переехал в Москву, где женился еще раз и от второго брака прижил трех дочерей[149].

На свадьбу Голицына и Бужениновой со всеми приготовлениями и представлениями была израсходована немалая по тому времени сумма – 9712 рублей 96 копеек.

К новым видам развлечений относился смотр гвардейских полков и полков, составлявших гарнизон столицы: Ингерманландского, Ладожского, Углицкого. Общеизвестна вводимая президентом Военной коллегии в русскую армию немецкая муштра. Императрица нередко наблюдала «экзерциции» гвардейских и полевых полков, расположенных в столице, производившиеся преимущественно в годы, когда Россия не вела войн. Это была демонстрация не боевой подготовки полков, а их умения маршировать шеренгами, перестраивать ряды, упражняться с ружьями и т. д. Обычно, как сообщали «Санкт-Петербургские ведомости», Анна Иоанновна высказывала удовлетворение увиденным и выражала благодарность либо Миниху, либо офицерам, командовавшим экзерцициями.

Общее представление о духовной жизни императрицы оставил потомкам Миних-младший: «В досужее время (она) не имела ни к чему определенной склонности. В первые годы своего правления играла она почти каждый день в карты. Потом проводила целые полдни, не вставая со стула, в разговорах или слушая крик шутов и дураков. Когда все сии каждодневно встречающиеся упражнения ей наскучили, то возымела она охоту стрелять, в чем приобрела такое искусство, что без ошибки попадала в цель и на лету птицу убивала. Сею охотою занималась она дольше других, так что в ее комнатах стояли всегда заряженные ружья, которыми, когда заблагорассудится, стреляла из окна мимо пролетающих ласточек, ворон, скворцов и тому подобных»[150].

Заметим, что ни один современник, отечественный и иноземный, не свидетельствовал ни об одной прочитанной Анной Иоанновной книге, ни об ее интересе к искусству, приобретению знаний, изучению чужеземного и отечественного опыта управления страной.

С этой негативной оценкой на первый взгляд нисколько не вяжется открытие при Анне Иоанновне первого в России постоянно действующего театра с труппой в 70 человек, среди которых были певцы, музыканты, актеры, постоянно услаждавшие слух и зрение вельмож и иностранных министров исполнением опер, балетов и игрой оркестра.

Странности во вкусах императрицы, ее досуге и привязанностях легко объяснимы, если учесть, как складывалась ее личная жизнь. По сути, Анна не была избалована ни материнской лаской, ни счастьем семейной жизни, ни материальным благополучием. Ленивая от природы, она не стремилась восполнить пробелы в образовании и довольствовалась времяпрепровождением, свидетельствующим о ее среднего уровня интеллекте.

По-человечески ее судьба может вызвать сочувствие: по сути одинокая женщина, обрела единственного человека, которому безоглядно вручила свою судьбу. В Бироне, не принадлежавшем к лучшим представителям человеческого рода, она обрела верного слугу и доверяла ему больше, чем кому бы то ни было.

Одиночество понуждало ее к постоянным поискам, к смене своих вкусов, она забывалась то за картежным и биллиардным столом, то за зрелищами и занятиями, не присущими слабому полу, то находила удовольствие в созерцании разного рода диких сцен, то тупым взглядом часами наблюдала за движением судов на Неве.

Глава VII У кормила правления

Воцарение на троне, как мы убедились выше, не представляло для Анны Иоанновны значительных трудностей. Здесь императрица выполняла пассивную роль исполнительницы постановления Верховного тайного совета. Труднее было удержать трон. Трудность состояла в отсутствии у императрицы мощной опоры в лице многочисленного клана родственников и преданных ей вельмож. Список их ограничивался[151] двумя персонами: дядей С. А. Салтыковым и А. И. Остерманом, с которым, как мы помним, у Анны Иоанновны, когда она была еще герцогиней Курляндской, сложились добрые отношения.