Анна, Ханна и Юханна

Наступил тысяча девятьсот восемнадцатый год, и очереди за хлебом постепенно стали исчезать. Голод ослабил свою хватку. Но теперь люди стали умирать от испанки, то есть от обычного гриппа. Умирали в первую очередь истощенные голодом, умерли дети в квартире под нами, умерли некоторые старушки, жившие в верхнем этаже, и многие другие. Я сама жила в постоянном страхе, очень тревожилась за детей Лизы и за мать, которая все больше и больше уставала от своей работы.

Но все страхи и волнения исчезли, когда я начала каждое утро в восемь часов ходить на свою новую работу. Я пересекала Южную Аллейную улицу, потом шла по аллее вдоль канала Розенлунд, переходила его по Базарному мосту и шла к валу Королевского рынка, где стояли большие торговые здания. Впервые увидела я, как красив этот город с блестящими каналами и высокими деревьями, обрамлявшими набережные. Я была лишь одной из множества людей, спешивших в этот час на работу.

Так постепенно пришла весна с солнцем и теплом, и мы надеялись, что испанка скоро закончится. Но лето словно вселило в болезнь новую силу, и в подвалах рабочего квартала Хаги продолжали умирать бедные люди.

В большом крытом рынке мы громко перекликались друг с другом, пока открывали люки складов и выкладывали на прилавки деликатесы. Грета, торговавшая сырами, обычно первой справлялась с делом и кричала, не выпить ли нам кофе.

Мы стоя пили кофе и ели ломти хлеба с сыром, и едва успевали сделать последний глоток, как открывались двери и появлялись первые покупатели. Утром людям были нужны в основном свежий хлеб на завтрак, свежее масло и пирожные. В первые часы после открытия работы у меня обычно было немного, только к обеду жители Гётеборга вспоминали про деликатесы. К вечеру ко мне выстраивалась очередь.

Там я очень многому научилась: тончайшими ломтиками нарезать копченую лососину, разбираться в сортах сельди, сдирать кожу с угрей, готовить тонкие соусы, определять готовность вареных крабов, хранить живых омаров и многому, многому другому. Я научилась взвешивать товар и рассчитывать цену. Я справилась с застенчивостью и научилась разговаривать. Я научилась открывать пасть, как говорил Ниссе Нильссон.

– Это самое важное, Юханна, не забывай.

По утрам Ниссе наведывался в рыбную гавань и в коптильни. До вечера он успевал побывать везде. В конце концов я научилась почти всему – я закрывала кассу, подсчитывала выручку и оформляла банковские документы.

– Вот это девка, – сказал Ниссе Рагнару, когда тот однажды заглянул на рынок.

Я стала расти.

Но что еще лучше, у меня появились приятели. Некоторые из них остались со мной на всю жизнь – Грета из сырного отдела, Айна из мясной лавки и Лотта из кондитерской.

И, разумеется, Стиг, сын торговца мясом. Он был ко мне неравнодушен, это было видно. Но я не стала углубляться в эти отношения, и мы смогли остаться друзьями.