Анна – королева морской разведки

Историк российской военно-морской разведки В.А. Петров говорит и еще об одной немаловажной детали: «Еще один комплекс проблем был связан со спецификой «службы наблюдения». От наблюдателей…требовалось умение четко различать типы кораблей, но именно оно давалось с наибольшим трудом. Некоторые не могли освоить коды для условных обозначений при телеграфировании…» Учитывая то, что помимо этого во время войны (как мы уже говорили) многие агенты отошли от активной работы, необходимость в высококлассном агенте в Либаве, на которую базировался германский флот Балтийского моря, было необходимо как воздух.

Либавская кельнерша

В Либаве Анна появилась, скорее всего, еще до прихода немцев. Это позволяло, во-первых, не вызвать особого подозрения к своей особе, а кроме того наладить все необходимые связи, вжиться в окружающую обстановку и в свою новую роль. Кроме этого так было необходимо и по легенде, по которой работала Анна. Считается, что весной 1915 года, она устроилась работать кельнершей в кондитерской на Шарлоттенштрассе, традиционно часто посещаемой моряками. Чтобы не вызывать никаких подозрений, при Анне, якобы, была маленькая девочка (по другим данным мальчик), которую она выдавала за свою дочь.

Либава. Кондитерской на Шарлоттенштрассе

Историк военно-морской российской разведки В.А. Петров пишет: «Формально русская морская разведка возникла в 1907 году, когда МГШ (Морской Главный штаб – В.Ш.) впервые получил особые кредиты на разведывательные цели. Но о первых годах ее существования имеются лишь отрывочные сведения. Во всяком случае, до 1909 года разведки против главного из потенциальных противников – Германии – еще не велось. В последующие годы такое положение было в значительной мере исправлено. При этом Германия оставалась главным объектом внимания, а разведка велась традиционным способом – путем вербовки лиц, по своему служебном положению располагавшими необходимой информацией. Этим занимались морские агенты в европейских странах (теперь уже систематически, по заданиям из Петербурга) совместно с офицерами МГШ, по мере надобности посылавшимися за границу. Именно так поддерживались отношения с самым, по видимому, результативным агентом того времени – чиновником германского Морского генерального штаба, известным под условным именем «Альберт». Можно предположить, что через него поступила значительная часть сведений о германском флоте, имевшихся в МГШ к концу 1913 года – описание германских морских маневров 1912 года, данные о минных заграждениях, сигнальные книги и многое другое. Наряду с этим в 1913 году были предприняты усилия по засылке в Германию агентов из числа жителей Прибалтики, владеющих немецким языком. Их задачей являлось наблюдение за германскими портами, а также вербовка офицеров германского флота. Программа была рассчитана на длительный срок и к началу мировой войны в целом оказалась нереализованной».

Мы точно не знаем, занималась ли Анна сбором текущей информации о германских кораблях, заходивших в Либаву, или ее берегли для одной самой главной операции и, поэтому, наоборот, оградили от всякой мелочевки, которая могла бы только привлечь ненужное внимание. Думается, что последнее более реально. Анна была слишком ценным агентом, чтобы ей можно было рисковать из-за какой-то ерунды.

Следы работы Анны Ревельской мы обнаруживаем и до ее главной операции в октябре 1916 года. Так уже в декабре 1914 года, бывший в ту пору офицером оперативного отдела Балтийского флота, капитан 1 ранга А.В. Колчак отмечал, что выполненная флотом постановка минного заграждения в южной части Балтийского моря «была в значительной мере основана на данных разведки, которая совершенно точно и своевременно дала нам данные по обстановке».

В.А. Петров отмечает и еще одну операцию разведки Балтийского флота, к которой вполне вероятно также могла самое непосредственное отношение и Анна: «…Разведка постоянно предупреждала о готовящихся наступательных действиях герм флота. Например, о попытке его прорыва в Рижский залив в июле 1915 года было сообщено в Петроград более чем за три недели до ее начала… Есть основания считать, что с течением времени работа разведки на Балтике в этом отношении, несмотря на все неблагоприятные обстоятельства, по крайней мере, не ухудшилась».