Анна Леопольдовна

Блестящее торжество являлось актом большой государственной политики, и молодые были лишь актерами — или даже статистами — этого действа. Уже не раз цитированная нами леди Рондо по-дамски подвела не слишком оптимистичный итог: «Все эти рауты были устроены для того, чтобы соединить вместе двух людей, которые, как мне кажется, от всего сердца ненавидят друг друга; по крайней мере, думается, это можно с уверенностью сказать в отношении принцессы: она обнаруживала весьма явно на протяжении всей недели празднеств и продолжает выказывать принцу полное презрение, когда находится не на глазах императрицы».

В заключение торжества 17 июля последовал указ Святейшего синода о поминовении на богослужениях его главных участников: «Понеже благоволением Божиим и соизволением всепресветлейшей, самодержавнейшей, великой государыни нашей, императрицы Анны Иоанновны всея России ее императорского величества вселюбезнейшая племянница, благоверная государыня принцесса Анна, законным браком с его светлостью принцем Антоном Улрихом, герцогом Брауншвейг-Люнебургским, сочеталась; того ради, по именному ее императорского величества указу, Святейший Правительствующий Синод приказали: всем ее императорского величества верным подданным вкупе за их высочества Господа Бога молить и во время Божественного священнослужения имена их высочеств, как в последующей форме изображено, воспоминать». Первой, как полагалось, надлежало упоминать об императрице, затем «о благоверной государыне цесаревне Елисавете Петровне, о благоверной государыне принцессе Анне и о супруге ея, о всей палате и воинстве их».

Таким образом, любимая племянница императрицы по-прежнему уступала по рангу красавице-цесаревне; супруг же ее даже не удостоился чести быть названным по имени (может, и к лучшему, поскольку не всякий провинциальный батюшка смог бы без ошибки выговорить немецкое имя и непривычный титул принца — а там недалеко и до греха в виде оскорбления величества). Молодой чете было четко указано ее место — будущих родителей наследника престола и не более того. Однако уже через год с небольшим для нашей героини настала другая жизнь, которая вознесла ее к самому трону.

Глава третья РОДИТЕЛЬНИЦА ИМПЕРАТОРА, ИЛИ ПУТЬ К ТРОНУ

Меня держат только для родов.

Анна Леопольдовна

Тяжелый 1740 год

Упомянутый выше академик Штелин в своей оде ясно обозначил цель брачного союза: «Светлейший дом, дай желанный росток!» Однако исполнить это пожелание оказалось не так-то просто — принцесса не беременела. Об этом сообщалось в депешах брауншвейгских дипломатов, а также о том, что принц Антон настолько проникся важностью стоявшей перед ним политической задачи, что даже заболел от усердия — и нуждался в «благотворных инструкциях» со стороны старших товарищей, чтобы «изрядно исполнять супружеские обязанности без ущерба здоровью»⁷².

Менее деликатные современники судачили о проблемах у принца по мужской части. Много лет спустя находившийся в ссылке в Казани полковник Иван Ликеевич поведал приятелям, что в 1739 году медовый месяц молодых начался с конфуза: императрице доложили, что «Антон Улрих плотского соития с принцессой не имел, и государыня на принцессу гневалась, что она тому причина. И после де того призывали лекарей и бабок, и Улриха лечили. И принцесса де с мужем своим жила несогласно, и она де его не любила, а любилась с другими»⁷³. За неуместные подробности Ликеевич был навечно заточен в 1758 году в Свияжский Богородицын монастырь.

Пышная свадьба не улучшила отношений молодоженов, а скандальное начало супружеской жизни — и подавно.

Поэтому нам кажется неправдоподобным предположение маститого искусствоведа H. M. Молевой, что знаменитый автопортрет художника Андрея Матвеева с женой на самом деле написан не в 1729 году, а на десять лет позже и изображает Антона Ульриха и Анну Леопольдовну⁷⁴. На портрете молодой с гордостью и нежностью обнимает юную супругу — зрителю и без пояснений понятно, что эти двое любят друг друга и счастливы. У наших же героев таких отношений не было никогда. Да и изображенный темноволосый и круглолицый мужчина ничем не напоминает мужа Анны — щуплого блондина Антона Ульриха; женское же лицо повреждено и сильно записано позднее, что сделало его старше⁷⁵.

Начало брака племянницы огорчало и саму Анну Иоанновну, которая желала как можно скорее получить наследника престола. Неудачливый Антон Ульрих как назло постоянно попадал впросак — то являлся во дворец в черном туалете, хотя было известно, что государыня не выносит этот цвет; то залезал в долги, то ссорился с супругой. Бирон не преминул доложить обо всём императрице, та позвала принца к себе и обвинила его в скрытности: он-де более откровенен с чужими людьми, чем с ней, любящей его, как сына. Она уже не скрывала раздражения — и Бирон сообщил посланнику Кейзерлингу, что государыня не хочет допускать молодых к своему столу и намерена приказать им обедать в отведенных им комнатах⁷⁶.