Анна-Мария

– Ты морду-то свою заткни, – зарычал на него староста. – Пёс с вами, Дюваль. Только прошу, не суйте нос в это. Делайте, что нужно, и убирайтесь отсюда.

– Уверяю вас, так и будет, – ответил Андре, сделав ещё глоток вина. – Ну же, не тяните – я ужас как люблю такие страшилки.

– Не знаю, что там до ваших страшилок, – отмахнулся староста. – Но я вам скажу, что деревня наша многим обязана этой женщине, кто бы она ни была. Мы пользуемся её лекарствами. Она умеет лечить животных. Нашу деревню стороной обошла чума, в то время как в других местах она просто пожирала целые города.

– А взамен? – спросил шевалье. – Что вы даёте ей взамен?

– Да ничего, – отмахнулся староста. – Кое-кто из наших женщин к ней ходит раз или два в месяц, относит еду и вещи какие, ничего особенного.

– И всё? – расстроился Андре. – Это и вся тайна? Сидит какая-то знахарка в лесу, собирает вам травки разные, и на этом вся история?

– Выходит, так, – пожал плечами староста. – Только по-человечески прошу, не вздумайте её искать, шевалье. И хватит расспрашивать людей о чём попало. Мы тут все трясёмся от слов нашего преподобного. От его угроз.

– Понимаю, – кивнул Андре. – Полагаю, он не в восторге от ваших делишек.

– Да, он и настоял на наёмниках. Потеряв все шансы найти ведьму, попросту нанял каких-то пройдох, чтобы они ловили сельчан и не давали ходить к ведьме.

– Ну, у них это неплохо выходило, – пожал плечами Андре. – До последнего времени.

– Выдрать бы эту девку плетями, – рыкнул староста. – Понесла неладная в лес зачем-то.

– Хорошая девушка, добрая и милая, очень услужливая, – максимально похабно выпалил шевалье.

– Тронете нашу Анну хоть пальцем…– прошипел Буардо, поддавшись на уловку.

Один из мужчин вскочил со стула.

– Да я тебе все зубы выбью, хлыщ! Девчушка за моей матерью ухаживает, так что я за неё, знаешь, что?

Шевалье поднял обе ладони в примирительном жесте.

– Да сядь ты, – цыкнул на него староста.

Мужчина послушался и снова вернулся к трапезе.

Спустя какое-то время стол был завален пустыми бутылками. Один из спутников старосты спал в конюшне, двое других бесследно исчезли – по всей видимости, отправились по домам. Шевалье и староста сидели на деревянном крылечке постоялого двора. На улице было далеко за полночь, но желанной прохлады не наступало. В воздухе пахло прелым сеном и пылью. Звёздное небо тёмно-синим ковром раскинулось над их головами.

– Матерью клянусь, Дюваль, – еле ворочал языком староста. – Я сам видел, как местный вылил на свою землю что-то из ма-а-аленькой такой склянки. И знаете, что случилось потом?

Андре отрицательно покачал головой.

– Поле! Целое поле пшеницы поднялось уже утром. Отборной! Колосок к колоску!

– Пффф, – отмахнулся Андре. – Вздор! Бред и вздор! Почва тут хорошая. Вот и всё. Сами же говорите, что каждый год урожаи лучше прежнего.

– И это тоже благодаря ведьме.

– Зачем ей это? – возмутился шевалье. – Что вы ей даёте? Детей в жертву? Девственниц? Проводите тайные обряды? Ну же, Буардо! Дайте мне крови! Ваше занудство скучно слушать!

– Ничего такого, Дюваль. Ни… че… го! Иначе преподобный уже бы привёл своих псов из аббатства.

– Шут с вами. Скука смертная. Молитесь дальше своей добренькой бабушке-знахарке, – Андре, пошатываясь, поднялся на ноги. – Я – спать!

Андре выхватил из рук старосты ополовиненную бутылку вина.

– Я за это заплатил! – ткнул он пальцем в старосту.

Буардо отмахнулся от него и, чертыхаясь, побрёл подбирать своего товарища, чей храп разрывал ночную тишину. Сам шевалье зашёл внутрь. В обеденном зале постоялого двора было тихо и темно. Лишь на стойке горел подсвечник с уже потёкшими восковыми свечами. Дюваль улыбнулся и стал медленно подниматься по лестнице. Каждый его шаг раздавался чудовищным скрипом старых деревянных ступеней. Он зашёл в комнату и закрылся.

Открыв настежь окно, юноша облокотился на него и вгляделся в ночную тишину. Вдалеке стеной вставал лес. В поле пели сверчки. В конюшне тихо похрапывала Шалот. Юноша даже смог разглядеть удаляющиеся силуэты Буардо с товарищем. Мужчины в обнимку, шатаясь, шли вглубь деревни. Андре сделал пару глотков вина прямиком из бутылки. Краем глаза он заметил какое-то движение и насторожился. Он недолго постоял у окна, но так больше ничего и не увидел.

Шевалье сел на край кровати и стащил с усталых ног сапоги. Затем снял через голову белую сорочку. О, этот аромат лаванды! У юноши даже закружилась голова, а по коже пробежали мурашки. Он поставил бутылку на маленький столик у кровати и, поняв, что слишком пьян, рухнул на кровать.