Анна навсегда (СИ)

Я старалась делать вид, что мне интересно, чтобы он не ушел. Он был единственным человеком в моем окружении сейчас. Мне хотелось поговорить, поспорить, да и просто, побыть в обществе другого человека. Общество самой себя иногда начинало раздражать. Образы в голове сталкивались между собой и не были готовы спуститься на бумагу. Я злилась и хотела немного переключиться на живого человека. Но Арис приходил только тогда, когда считал нужным, нисколько не считаясь со мной.

- У тебя глаза стеклянные. Ты сегодня с самого утра в себе. У тебя застопорилась книга?

Он, как всегда, продолжал угадывать мои мысли.

- Да, мои герои завели меня в тупик. Их отношения находятся в рамках и как выйти за их пределы, я не знаю.

- Возможно, дело в главной героине?

- А что она делает не так?

- Она не пытается открыться главному герою. Чтобы выйти за пределы рамок, сначала нужно заполнить их целиком. Рамка главной героини заполнена до отказа. Рамка главного героя пуста. Он отдал ей всего себя, но ничего не получил взамен. Он может просто погаснуть.

Арис говорил такие вещи, от которых у меня бежал холодок по спине.

- Что это значит?

- Анна, в отношениях всегда должна быть отдача. Очень сложно играть в одни ворота.

- А если главный герой, заведомо зная о провале мероприятия, всё же пошел на риск и проиграл? Как быть в этом случае?

- Исключить его из повествования, - предложил Арис.

- Это невозможно. Исключив главного героя, придется исключить главную героиню. А она славная девчонка. Мне жаль её.

- А его?

- Нисколько. Он знал, на что идет. И что его шансы равны практически нулю.

- Практически?

- С десятыми долями.

Арис лежал на правом боку, подперев висок кулаком. Он смотрел мне в глаза так настойчиво, словно желая вытащить из меня то, что я никогда не смогу сказать ему.

- Дай шанс своему главному герою, - попросил он.

- Я автор. Эти двое подчиняются мне беспрекословно. Но дав шанс главному герою, я потеряю главную героиню. А она славная девчонка, - повторилась я.

- И тебе жаль её, - процитировал он меня. - Я тебя понял, Анна. Я считаю, что у твоей истории предсказуемый финал.

Я напряглась. Вопросов не понадобилось, Арис понял всё сам.

- Счастливой развязки не будет. Для одного из них всё кончится плохо.

- От чего зависит, для кого из них финал станет плачевным?

- От того, кто в твоей истории важнее. Узнику никогда не победить. Он не обладает тем потенциалом, что сокрыт в его надзирателе. Но надзиратели часто совершают роковые ошибки и тогда узники получают небольшую фору. Особенно шустрые успевают воспользоваться.

- То есть из нас двоих в итоге останется кто - то один?

- А разве мы разговариваем о нас?

Арис снова ответил мне вопросом на вопрос. Наши разговоры начинали напоминать мне игру. И финал этой игры тоже становился предсказуемым. Всё чаще Арис мог ставить себе галочки в колонке "Победитель". А я потихоньку теряла свой навык переговоров в тоне сарказма. Арис вел. Счет был однозначно в его пользу и меня это пугало ровно настолько, чтобы всё чаще я начинала оставлять за ним последнее слово.

- Анна, этот сериал нужно смотреть под настроение. Я вижу, что твое настроение сегодня проходит мимо.

- Я узник. И последние месяцы живу под постоянным наблюдением. Я устала.

- Чего ты хочешь? - спросил он.

- Не отпустишь?

Он молча покачал головой.

- Торговаться бесполезно?

Он повторил свой жест, не отводя от меня взгляда. Он смотрел в упор, словно ожидая услышать от меня что - то, что было только в его голове.

- Организуй мне несколько тазов с водой. И кусок мыла. Я хочу вымыться хотя бы по частям.

Сегодня он уступил мне. Я не знаю, что такого хорошего я совершила, что он внезапно подобрел. Весь день он возился со мной, как с ребенком. Почувствовав, что он дает слабину, мне вдруг резко захотелось капризничать, чтобы хоть немного осложнить ему жизнь. Он носил мне огромные тазы, теплая вода в которых доставала мне до колена. А если присесть, то можно было погрузиться по грудь. Я не знаю, наблюдал ли Арис за мной. В этот день я получала от жизни кайф. Не понимаю, как люди могут говорить о том, что у них не осталось ничего хорошего в этой жизни. Я бы предпочла просто заселить их в мои условия на неделю - другую, чтобы после этого они больше никогда не смогли сказать, что в их жизни не осталось света. Моё настроение взлетело до небес только благодаря тому, что сейчас я намыливала себя куском пахучего мыла и плескалась в теплой воде в огромном пластиковом тазу.

Несколько раз я отправляла Ариса сменить мне воду. Потом мне понадобились полотенца. Те, что он принес, были недостаточно пушистые. А потом я уболтала его помочь мне расчесать волосы. Я не знаю, откуда у него нашлась такая щетка, но по спине у меня бежали мурашки, когда он проводил ею по моей голове.

- Твои волосы пахнут травами.

- Это после салона, - ответила я ему, болтая ногами в разноцветных мягких гольфах.

- Анна, ты не была в салоне уже больше полугода, - ответил он, слегка дернув меня за спутавшийся колтун. От неожиданности я вскрикнула и легонько стукнула его ладонью. Он извинился.