Анна навсегда

Я вдруг остановилась так же внезапно, как сорвалась. Осознавая, что все силы без остатка были потрачены на этот нервный срыв, я опустилась на колени и уронила голову вниз. Кровь моментально прилила к щекам. Я почувствовала, как они раскраснелись. Но при этом мне было так холодно, что лицо оставалось бледным, а руки покрылись мурашками. Я сгорела дотла. Монолог, столько раз проигранный в голове, обретя душу из слов и голоса, превратил меня саму в пепелище, на котором не осталось ничего, кроме раскаленных обуглившихся деревяшек. Искра, заставлявшая меня много лет жить мечтой, может убить, не найдя выход. И только легкое дуновение со стороны того, кто имеет силу влияния на головешки, может разжечь костер снова.

И вдруг я почувствовала это дуновение. Оно было мимолетно, словно привидение, проходяще, словно закат в морской гавани, скоротечно, словно время до будильника. Оно пришло справа. Оттуда, где сидел Арис, подогнув под себя одну ногу.

– Твоя идея нашла своего первого читателя. Не обещаю, что хоть кто – то снимет перед тобой шляпу, но обещаю, что твои мысли превратятся в образы на бумаге. Всё остальное зависит только от тебя. От того, насколько ты продвинулась в своей манере письма за этот десяток лет.

Это было то, что я так сильно хотела услышать все эти годы от своего мужчины. Насколько же многогранна и противоречива судьба… Никогда бы не подумала, что услышу самые важные слова в своей жизни от собственного похитителя.

То, что он сказал мне в тот день, стало, возможно, самым важным событием в моей судьбе. Поворотным. Если бы меня спросили, когда я поняла, что наша история закончится именно так, как она закончилась, а не иначе… Я бы ответила, что в тот день, когда я увидела в своей тюрьме букет разноцветных гербер. В день, когда я услышала самые главные слова в своей жизни. Так часто я отвечала в своих статьях на невыносимые вопросы из разряда «Как найти свою половину?». Тяжелее всего мне давались именно такие колонки. Порой я сидела ночами напролет, пытаясь вытащить из себя хоть полслова. Но ответ пришёл ко мне здесь и сейчас. Только ту половину можно считать своей, которая поймет без слов. Которая не только слушает, но и слышит. Которой не важно, что и как ты делаешь, ведь ты умничка только потому, что ты это делаешь. Неважно, что макароны слиплись, а белая футболка стала розовой после стирки. Важно то, что половина старалась для тебя.

Моему мужчине был важен итог.

Ариса же, напротив, итог не интересовал нисколько. Ему было важно лишь то, что я занимаюсь любимым делом. Его интересовали мои промежуточные успехи. Он готов был столкнуть меня с обрыва, лишь бы я смогла летать.

Мой мужчина сказал бы мне:

– Николь, многие не умеют летать. Давай – ка ты бросишь всё и налепишь нам пельменей на ужин?

* * *

Я пыталась хоть немного поддерживать свою физическую форму и делала комплекс приседаний, когда услышала за дверью хорошо знакомый шорох. Едва услышав, как он набирает тот самый шестизначный код, я тут же отошла к противоположной стене и встала по стойке смирно, чтобы случайно не спровоцировать его на скандал. После ночных заварушек с алкоголем и путешествий по вентиляции, которые произошли почти месяц тому назад, мне хотелось сделать небольшой перерыв и заставить его верить в то, что я пытаюсь смириться со своим положением пленницы.

В этот раз он снова пришел не с пустыми руками.

– Анна, присядь на кровать, будь добра, – сказал он.

Арис был по – домашнему красив. В широких серых тренировочных штанах и обтягивающей светло – зеленой футболке он выглядел мечтой любой незамужней девушки. Но, не моей. Взмахом головы откинув непослушную челку на бок, он ногой прикрыл дверь до громкого магнитного щелчка. С собой он принес большую спортивную сумку, такую, с которой он, скорее всего, ходил тренироваться в зал. Он вел себя непринужденно, словно не было вчера наших пьяных разговоров глубоко за полночь, когда мы с ним в очередной раз ссорились, доказывая друг другу свою правду.

– Ты решил меня наконец – то расчленить? – спросила я.

– Вечером с ребятами шашлыки думаем пожарить. Надоело с тобой мучиться, – ответил он мне в тон и, неожиданно для себя, я улыбнулась.

– Из меня шашлык будет жилистый, не прожуёте. Жаркое готовь.

– И внутренности скормлю собакам, а то мы отравимся твоим ядом.

– Смешно, – кивнула я с сарказмом в голосе. – Что принес? Если опять роллы, то неси обратно. Я на них уже смотреть не могу.

– Нет, я принес тебе фотографии с нашей свадьбы и со свадебного путешествия.

Я снова почувствовала, как моё лицо скривилось в гримасе. Я ничего не могла поделать со своей эмоциональностью. Особенно в отношении Ариса.