Анна навсегда

Встряхнув головой, я мысленно резко одернула себя. Зачем сравнивать моего мужчину с моим похитителем? Где моя голова? Мои мысленные препирания с самой собой не остались не замеченными Арисом.

– Пытаешься внушить себе, что ты меня не любишь? – прошептал он, наклонившись ко мне.

– Пытаюсь договориться с собой, – зачем – то ответила я ему практически правду. Я не видела его глаз. Он не видел моего лица. Говорить так было намного проще.

– Арис? – спросила я.

Он откликнулся.

– Почему ты мне никогда не рассказывал о себе?

– Ты не спрашивала.

– Я знаю, что ты мастерски играешь на барабанах и неплохо поешь.

Я захлопнула блокнот и приготовилась слушать.

– Ты снова не задаешь вопросы. Не понимаю, как в своих фантазиях ты умудряешься работать журналистом с таким неумением вести диалог.

Наверное, он хотел меня задеть, но сегодняшний день был наполнен позитивом, отчасти благодаря ему. Поэтому я не собиралась злиться.

– Ты проводишь со мной в подвале максимум своего времени. Когда ты успеваешь выступать?

– Тебя действительно это волнует? – спросил он и, увидев мой кивок, ответил:

– Наша группа взяла отпуск. У гитариста жена родила, а вокалист восстанавливает связки в Тае. Мы уже месяц не выступаем. Наш сезон откроется через три недели, когда начнется подготовка к Рождеству. У нас куча заказов, а по выходным мы играем в пабах.

– Но твоя жизнь ведь не ограничена только группой. Кто ты, Арис?

– Я пишу программки. Приложения. Я фрилансер на вольных хлебах. По вечерам у меня полно времени на то, чтобы посидеть в кресле с ноутом и заняться тем, что нравится мне по – настоящему.

– Но вилла? Машина? На чьи деньги это всё куплено?

– Ты хочешь подсчитать мои финансы?

Это прозвучало от него неожиданно грубо, а через мгновение, развернув меня за плечи одним движением, словно я ничего не весила, он уже смотрел мне в глаза, ожидая ответа. Я попыталась отвести взгляд, но Арис не церемонился со мной. Аккуратно взяв меня за подбородок двумя пальцами, он заставил меня быть максимально близко к нему. Я чувствовала его дыхание. От него пахло алкоголем, впрочем, как обычно.

– Я не пытаюсь считать твои финансы, я пытаюсь понять, как мы с тобой жили. На мою зарплату преподавателя?

Арис рассмеялся и предпочел оставить мои вопросы без ответа.

Он слишком часто отмалчивался, при этом требуя от меня конкретных ответов на его вопросы. Я считала, что это несправедливо, но его это не волновало. Он что – то скрывал от меня. И лучше бы я никогда не узнала его тайны.

Последний наш с ним разговор отчего – то запомнился мне особенно. Быть может, дело в том, что в нас обоих не было ни одного лишнего градуса. Мы пили весь вечер апельсиновый фреш и смеялись. Арис рассказывал мне истории из своей гастрольной жизни, от которых я буквально рыдала от смеха. Мне казалось, что я всё больше погружаюсь в него. Что так больше не может продолжаться. Что наша «игра в семью» слишком затянулась.

Кстати, этот разговор запомнился мне исключительно потому, что он стал последним в нашей жизни.

Я еще не успела отсмеяться от очередной истории, как Арис уже смотрел на меня без тени улыбки, так пронзительно, прямо в душу.

– Анна, я хочу поговорить с тобой о личном. Недавно я пересматривал «Титаник». Тот самый, где молодой Ди Каприо помнишь?

Я кивнула, и Арис продолжил:

– После смерти Роза попадает в рай. И её рай находится на корабле. Там, где она провела самые счастливые моменты в своей жизни. Если бы ты завтра попала в рай, каким бы он был для тебя?

Когда он задавал мне такие вопросы, сердце у меня ёкало всегда. Каждый раз.

Я пыталась поймать угрозу в его взгляде, но там не было ровным счетом ничего, кроме искреннего любопытства. И я отвечала так искренне, как только могла это делать.

– Я не всегда жила у ненавистной тётушки. В детстве у меня были бабушка с дедушкой. Они были моими самыми лучшими родителями. Самыми лучшими друзьями. Самыми лучшими людьми на свете. Если бы завтра мне удалось попасть в рай, я бы пришла туда пятилетним ребёнком, которого любят, балуют и катают на широкой раме велосипеда. Я могу назвать себя самым счастливым человеком на свете. Потому что однажды я была счастлива. И того, что я испытывала тогда, мне уже не испытать никогда. Даже отчасти. Тот же вопрос к тебе. Твой рай?

Арис не задумался ни на минуту. Видимо, он уже успел поразмышлять на эту тему вчера, после окончания фильма.

– Мой рай с тобой рядом. Наверное, в том мире уже не требуется вода – еда, поэтому я бы замуровал себя в одном помещении с тобой и говорил бы с тобой день и ночь напролет. Мы бы занимались любовью. Обнаженные и обессиленные мы бы лежали в постели и были бы счастливы просто от осознания близости друг друга. Мы бы с тобой пили ром. Танцевали. И любили до бесконечности.

– Фу, как это омерзительно, – скривилась я. – Твои животные инстинкты меня раздражают. Если уж ты мечтаешь обо мне, то мог бы хотя бы представить необитаемый остров. А если я с тобой поссорюсь? Куда мне уйти из замкнутого пространства? Так я хоть смогу смотать в джунгли. Хоть обыщись, не найдешь, пока я сама этого не захочу.