Читаем Анна Самохина. Роковая женщина советского кино полностью

Я машинально взяла свой круассан, все еще удивленно глядя на неизвестно откуда появившегося знакомца. Круассан действительно был такой, как пекут только в Париже. Или, может быть, так принято говорить, что только в Париже. Зато кофе оставлял желать лучшего.

– Где же портрет, который вы все время носили с собой? – спросила я, внезапно удивившись, что Карл Иванович налегке. Впрочем, кто сказал, что он привязан к этому портрету? Оставил в гостинице, да и пошел погулять. Но, так или иначе, прежде чем я расскажу Карлу Ивановичу, на кого похожа дама на старинном портрете, недурно было бы лишний раз самой оценить сходство.



Ресторанная премия Лавровый лист. 22 марта 2008 года. Санкт-Петербург. «Гранд Отель Европа»


– Портрет? – Карл Иванович удивленно поднял брови. – Ах да… Вот вы о чем… Действительно, был портрет. Помню, даже возил его за собой буквально из города в город, из страны в страну, прихоть, блажь… А тут приехал в Сочи к родственникам, как водится, извлек картину из сумки, повесил на стену. Глядь, а мой правнук смотрит на этот портрет, и такая у него в глазах тоска, просто за сердце взяло. «Подари», – говорит. А я что, я и подарил. И, признаться, даже как-то позабыл о нем. Вот вы когда спросили меня про портрет, я сразу вспомнил, как всю свою жизнь вам в том аэропорту поведал, как над картиной сей трясся, что вот не станет меня, а портрет кто-нибудь на помойку выбросит. А теперь Антоша мой его убережет. Чем плохо?

Я молча пила свой кофе. Казалось странным, нет, скажу больше, подозрительным, что Карл Иванович с детства не расставался с портретом и вот теперь вдруг отдал его без всякого сожаления. Пожилые люди вообще плохо расстаются с вещами, тем более с любимыми вещами. С другой стороны, портрет выбрал себе нового защитника – его право. Подумалось, что и когда Карл Иванович украл портрет, никто не хватился пропажи, так же как теперь он сам отдал самую дорогую для себя вещь, забыв про то, что эта картина, что эта женщина, которую он называл Анной, значила лично для него…

– Антоша прекрасный мальчик, – трещал Карл Иванович, весело бросая крошки воробьям. – Да вот, кстати и он. Сейчас я вас познакомлю.

По набережной, где я минутой раньше тщетно пыталась вообразить себе Анну, шел подросток в джинсах до колена и разношенных кроссовках на босу ногу. Я тут же приметила уже знакомую мне матерчатую сумку. Вот сейчас я снова увижу портрет и тогда уже смогу сказать, действительно ли таинственная дама похожа на Анну или мне это тогда только показалось.



Анна Самохина с поклонником своего творчества


Но неожиданно мальчик пропал. Вот был – и нет. Я вскочила, не желая верить в подобные чудеса. И тут же увидела, как Антон, вскочив на лошадь и помахав нам на прощание, понесся прочь от набережной.

– Молодость! – восхищенно воскликнул Карл Иванович. – Я не говорил, Антоша занимается в конноспортивной секции. Должно быть, встретил друзей и…

Смотря в сторону, куда только что ускакал мальчик с портретом, я понимала, что, даже если Карл Иванович пригласит меня в дом к своим родственникам, я буду вынуждена отказаться. Билеты на самолет до Питера были уже куплены. Поманившая меня тайна так и не пожелала раскрыться.



Юлия Андреева. 2016 г.

Третий брак

Красивая женщина – это профессия.

И если она до сих пор не устроена,

ее осуждают, и каждая версия

имеет своих безусловных сторонников.

Ей, с самого детства вскормленной

не баснями,

остаться одною, а значит, бессильною,

намного страшнее, намного опаснее,

чем если б она не считалась красивою.

Роберт Рождественский

Как-то раз режиссер Дмитрий Астрахан пригласил Самохину на роль в антрепризном спектакле с Дмитрием Харатьяном. Партнер интересный, пьеса понравилась. Анна поехала в Москву. Казалось бы, режиссер одобрил, актриса согласилась, что еще нужно для успешной работы? Но неожиданно все начало рушиться, точно карточный домик: «Харатьян заболел, случилось несчастье с нашим спонсором, все начало ломаться. Как-то не складывалось. Наверное, потому, что должно было случиться совершенно другое»[38], – как обычно, ответила Анна. И на этот раз я уже не испугалась совпадения. Значит, так нужно. Анна чувствовала руку судьбы, но не могла понять, чего от нее хотят? Что она делает не так? Казалось, несчастья начали сыпаться на голову актрисы в тот самый момент, как она оказалась в белокаменной. Так, может, не стоит сидеть и ждать у моря погоды, а плюнуть на все и вернуться в Питер?



Дмитрий Хананович Астрахан – российский режиссер театра и кино, актер, заслуженный деятель искусств Российской Федерации (2009 год)


Перейти на страницу:

Все книги серии Неповторимая

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука