Аннабель, дорогая

— И сэра Мэтью тоже, — промолвила я.

— Но ведь ты, должно быть, захочешь пригласить и всех своих друзей по охоте?

— Обещаю, никого, кроме сэра Мэтью, — заверила я ее.

Тетя Фанни немного успокоилась:

— Думаю, все обойдется, если будут только свои.

— Не беспокойся, мама, — проговорила Нелл, — и пойми: в Уэстоне и его окрестностях никто не только не скажет об Аннабель ничего дурного, но и не подумает.

Уловив горечь в тоне Нелл, я снова удивленно поглядела на нее. Тетя Фанни, очевидно, не заметила этого.

— Дорогая Аннабель. — Она улыбнулась мне. — Нелл права. В Уэстоне все тебя любят.

— Очень приятно, что вы одобряете мое намерение, тетя Фанни.

— Моя дорогая девочка! — Она похлопала меня по руке. — Ты здесь полная хозяйка и не нуждаешься в моем разрешении, а интересуешься моим мнением только по доброте душевной.

— Я всегда дорожила вашим мнением, тетя Фанни.

Она радостно рассмеялась:

— Это не совсем так, вернее, совсем не так, дорогая. Ты слушаешь лишь Граймза и сэра Мэтью. А в детстве ты слушала еще Стивена.

Я хотела было возразить, но она замахала рукой:

— Поступай как знаешь, дорогая, обещаю, мы с Нелл тебе поможем.

Я взглянула на Нелл.

— Если хочешь, я организую детские игры, — сказала она.

— Спасибо, Нелл. — Я улыбнулась. В последние два года именно она устраивала игры и весьма преуспела в этом. Ей удавалось находить общий язык с детьми.

Глядя в чуть раскосые карие глаза Нелл, я подумала, что, вероятно, горечь в ее тоне мне только почудилась.

Джайлз пришел в восторг, узнав, что я решила отпраздновать его день рождения. Только увидев сияющие от радости глаза сына, я поняла, какое сильное разочарование он испытывал все это время.

— Праздник будет только для арендаторов и слуг, Джайлз, — сказала я, думая, что, возможно, не стоило ограничивать круг приглашенных.

— Хорошо, мама.

Мы были в комнате для игр. Джайлз оседлал свою любимую лошадку и принялся скакать вокруг меня, напевая:

— У нас будет день рождения! У нас будет день рождения!

— Мне и в голову не приходило, что он был так расстроен, — призналась я мисс Стедхэм.

— Он не хотел огорчать вас, леди Уэстон, — ответила она. — Видимо, считал, что вы в неподходящем для праздника настроении.

То же самое говорила и Нелл.

Посмотрев на мальчика, радостно гарцевавшего по комнате, я поняла, что в его реакции нет ничего удивительного.

Конечно, Джайлз горюет по отцу, но все же тот занимал не слишком большое место в жизни мальчика. Полгода Джералд проводил вдали от нас, в Лондоне, а возвращаясь домой, постоянно приглашал гостей к себе или навещал их. Я всегда полагала, что Джайлз особенно дорожил своим праздником, поскольку лишь в этот день отец уделял ему много внимания.

Джералд был таким же отцом, как и мужем: доброжелательным, снисходительным, неприхотливым и, в сущности, довольно равнодушным.

Я сказала скачущему всаднику:

— Думаю, мы могли бы прокатиться сегодня по долине и сообщить арендаторам о предстоящем празднике.

Всадник перестал гарцевать.

— Мы с тобой, мама?

— Да.

— А Джени не могла бы поехать с нами? Она почти не выходит из дому.

Взглянув на мисс Стедхэм, я заметила, как вспыхнули ее щеки.

— Это не так, Джайлз, — быстро проговорила она. — Каждый день я бываю в парке, мы вместе ходим на прогулки. Я даже удила рыбу с тобой и твоим дядей. — В ее глазах мелькнула тревога. — Твоя мама подумает, что я жаловалась тебе.

Я смотрела на эту красивую молодую женщину с чувством вины. Мисс Стедхэм поселилась в нашем доме за два месяца до смерти Джералда, и все это время мне, признаться, было не до нее.

Гувернантка, очевидно, опасалась, как бы я не подумала, будто она пытается манипулировать Джайлзом.

— Вы ездите верхом, мисс Стедхэм?

— Леди Уэстон, полагаю, совершенно ни к чему…

— Джайлз прав. Вам следует больше находиться на свежем воздухе. Если вы не умеете ездить верхом, мы возьмем фаэтон и вполне уместимся втроем на сиденье.

— Вообще-то, — тихо проговорила мисс Стедхэм, — я умею ездить на лошади.

— Вот и прекрасно! — Тут я сообразила, что у нее едва ли есть подходящая одежда для верховой езды. — Если вы не откажетесь воспользоваться одной из моих юбок, мы сможем покататься.

Румянец все еще не сошел с ее щек. Такая тонкая, словно прозрачная, кожа обычно бывает только у рыжеволосых женщин.

— Вы предлагаете мне свою одежду, леди Уэстон? — удивилась она.

— Вы же знаете, как выглядят мои юбки для верховой езды. — Я с усмешкой указала на свое ветхое одеяние. — Если вы согласитесь показаться в такой юбке, я с удовольствием одолжу ее вам.

Мисс Стедхэм улыбнулась.

— А есть ли у вас сапожки? — спросила я.

— Полусапожки.

— Отлично. Я велю горничной принести вам юбку. А ты, — обратилась я к сыну, — иди со мной. Мы встретимся с мисс Стедхэм в большой зале через двадцать минут.

Он подскакал ко мне, все еще изображая наездника. Спустившись вниз, я сказала ему:

— Мне очень приятно, что ты заботиться о мисс Стедхэм.

— Правда, мама?

— Конечно, она не должна сидеть все время в детской.

— Мне нравится Джени, мама, — признался мальчик. — С ней весело.