Аннабелла

   В роддоме, куда утром пожарники увезли её рожать, врач долго заполнял его анкету – откуда он родом, как звать родителей, сколько лет и как давно во Франции. Уже ставшие привычными допросы как с той, так и с этой стороны он терпеливо с завидным хладнокровием, отвечал на все вопросы, но, когда его пригласили поучаствовать в родах супруги, он сначала наотрез отказался, но потом согласился, побоявшись, что его могут не так понять. В родовой комнате, куда его проводил всё тот же врач, лежала бледная Сильви, и копошившиеся рядом акушерки о чём-то спрашивали её, она изредка отвечала им бледными губами, косясь на него. Пахло лекарствами, на полу валялись пару окровавленных простыней, почувствовав, как у него закружилась голова, он вышел в коридор и стал смотреть из окна на больничный сад, глубоко вздыхая от волнения. На скамейке около стоянки машин безмятежно спал рыжий кот. Открылась одна из многочисленных дверей на первом этаже, из которой, щурясь от света, вышла молоденькая медсестра в голубом халате, поманила кота, поставив на землю под кустом розы открытую консерву с кошачьей едой. Кот продолжал дремать, не реагируя. Девушку кто-то позвал из открытой двери, и она ушла. Через пару минут в глубине коридора раздался истошный крик, послышалось хлопанье дверей, топот бегущих ног, детский плач и тишина.

   Чтобы здесь работать, надо иметь стальные нервы, подумал он, не сводя глаз с кота, который тем временем проснулся и, зевая, лениво шёл к еде.

– Карен, месье Карен, – забавно ставя ударение на первом слоге, звали его, – идите быстрее, у вас родилась дочка.

   В специально отведённой для этого комнате на диване сидела хорошенькая медсестра, что пару минут назад кормила кота, и держала в руках новорождённую.

– Месье, возьмите её на руки, посмотрите, какая она красивая, – почему-то с крупинками слез в уголках глаз предложила девушка. Он захотел взять новорождённую на руки, но красавица весьма странно выглядела – хрупкая, вся красная, сморщенная.

– Нет, нет, – мотая головой, сказал он и, спотыкаясь, выбежал из комнаты в направлении окна и почувствовал, как его всего тошнит, крутит изнутри. Нервы никуда – решил он.

   Если можно было описать душевное состояние Карена в то время одним словом, то смятённое оказалось бы самое подходящее. Растерянность и волнение были во всём. В обилии продуктов и одежды в супермаркете, в количестве автомобилей, в ночной жизни, в неумении открывать дверь вагончика в метро и особенно в незнании языка.

   По субботам вместе с Сильви они ходили в огромный супермаркет за городом. Он вёз тележку рядом, она наполняла её продуктами. Временами ему очень хотелось попробовать новый камамбер, который прямо в сырном ряду рекламировал бойкий мальчишка с фартуком, на котором было написано Fromage, но, так как у него не было денег, он молчал, и это угнетало его. Проходя мимо винного отдела, он всё-таки не удержался и попросил её, как мальчишка у мамы, купить бутылку Cahors, который ему очень нравился своим терпким вкусом, на что она отрывисто оборонила:

– Дома еще осталась недопитая бутылка со вчерашнего дня.

   После этого он молчал всю дорогу, спрашивая себя, а стоило вообще переезжать сюда.

   Поначалу он не мог привыкнуть к некоторым особенностям французского языка, как например, что в булочную не ходят, а «ищут хлеб», как и в душ, который «берут». Смятение усиливал непредсказуемый юмор с экрана телевизора и куча фактур, падающих в почтовый ящик от разъезжающих на жёлтых велосипедах весельчаков-почтальонов. Пройдёт некоторое время, и он станет привыкать к парижской жизни. По утрам возьмёт в привычку ходить за хлебом и пить кофе с круассаном в ближайшей булочной у мме. Жоржет, которая не переставала удивляться его родителям, давшим такому хорошему парню женское имя – Карен (от французского Karine). Днём он смотрел дотошные сериалы про миллионеров, кормил ребёнка, готовил обед, так как не работал. По вечерам помогал Сильви с переводами русских писателей, перед сном «брал» душ, не вдаваясь в филологические подробности. Ребёнок рос, время текло, наконец он стал неплохо изъясняться на французском, прошёл небольшой стаж информатики и устроился на работу, неплохо зарабатывая.

   Временами, когда он не успевал забирать ребёнка из детского садика, им помогала подруга детства Сильви – молодая Изабелла, которую в близком кругу друзей все звали Иза.

   Работала она в спортивном клубе тренером по художественной гимнастике. Фигуру имела безупречную, со смуглой кожей, выпуклым лбом, под тонкими бровями которого зажигательно блестели широко поставленные карие глаза, и небрежно убранными в копну волосами на макушке.