Анналы Хичи

— Но, может, он еще не сделал. Может, он не в состоянии покинуть капсулы — или считает, что ему это не нужно. — Я покачал головой. — Твоя беда, Альберт, в том, что ты — творение машины. Ты не знаешь, как ведут себя природные существа. Если бы я был одним из Врагов и оказался в таком странном и удивительном месте, я бы нашел дыру поглубже и оставался бы в ней, пока не убедился в безопасности.

Альберт вздохнул и закатил глаза вверх.

— Вы сами никогда не были природным энергетическим существом и поэтому ничего не знаете о его поведении, — напомнил он мне.

— Но если я ошибаюсь, мы ничего не теряем, верно? Так что давай отрежем их.

— О, — сказал он, — я уже предложил это органическим руководителям ЗУБов. Через несколько тысяч миллисекунд дом будет полностью изолирован. Что тогда?

— О, — небрежно ответил я, — тогда я нанесу им визит.

На самом деле потребовалось много миллисекунд. Пришлось не только убеждать мясные головы из ЗУБов, что я лучше всего подхожу для этого визита, но и доказывать им и Альберту, что я таким образом проведу переговоры, что ни старики, ни Враг не смогут уйти.

— Хорошо, — неохотно сказал двойник Кассаты, — я согласен. — Я подготовился с продолжению. Оно пришло.

— Кто-нибудь другой должен это сделать, не вы, Броадхед. Вы штатский.

Я заорал:

— Слушай, ты, глупый… — Но Альберт поднял руку.

— Генерал Кассата, — терпеливо сказал он, — ситуация в доме нестабильна. Мы не можем ждать, пока туда явится плотский человек для переговоров.

— Конечно, нет, — напряженно ответил генерал, — но это совсем не означает, что должен идти Броадхед.

— Да? — спросил Альберт. — Тогда кто же? Должен быть кто-то подобный нам. Кто-то знающий, что происходит. То есть один из нас.

— Не обязательно, — уклонился Кассата, но Альберт не отпускал его.

— Я думаю, это так, — мягко продолжал он, — потому что время играет решающую роль. Единственный вопрос — кто именно из нас. Не думаю, чтобы идти должен был я, я всего лишь механизм в конце концов.

Эсси вмешалась:

— И, конечно, не я!

— А что касается вас, генерал, — вежливо сказал Альберт, — то вы просто недостаточно подготовлены для такого дела. Боюсь, остается только Робинетт.

Он боится!

Кассата сдался.

— Но не собственной персоной, — приказал он. — Что-нибудь восполнимое, и это окончательно.

Так что не совсем "я" улыбался с экрана двум старым чудовищам и их пленникам. Это был мой двойник, потому что только его и позволили Альберт и люди ЗУБов. Но им пришлось позволить мне воспользоваться закрытым каналом для контакта с двойником. У них не было другого выхода, потому что иначе ни один из нас не знал, что происходит, и не мог бы воздействовать на происходящее в маленьком домике на берегу острова Таити.

И вот я смотрел с ПВ на старых чудовищ. И сказал — вернее сказал мой двойник:

— Генерал Хеймат, мистер Бейсингстоук, вы опять пойманы. Не делайте ничего плохого. Мы отпустим вас на свободу — на определенных условиях, если вы будете сотрудничать с нами. Начните с того, что развяжите детей.

В то же самое время другой "я", находящийся в безопасности в ста тысячах километров на борту «Истинной любви», горько пожаловался:

— Но это так долго!

Эсси ответила:

— Ничего не поделаешь, дорогой Робин, — а Альберт откашлялся и сказал:

— Будьте осторожны. Генерал Хеймат, несомненно, попытается совершить какой-нибудь насильственный поступок, но Бейсингстоук более стабилен. Внимательней следите за ними, пожалуйста.

— Разве у меня есть выбор? — проворчал я. Выбора не было. Пока мой двойник произносил эту неимоверно долгую речь — она заняла целых шесть тысяч миллисекунд! — я осматривал всех в домике, всю мебель, все, что висит на стенах, окна, частицы песка и пыли в этой приятной небольшой комнате. Потребовалась целая вечность, чтобы активировать мое изображение и произнести приветствие, а ответ Хеймата вообще длился бесконечно.

Видите ли, у меня не было быстрых воспринимающих и действующих устройств, которые у меня есть на «Истинной любви». В моем распоряжении было только простейшее пьезовизиофонное устройство связи, какие помещают в гостиных. Эти устройства приспособлены для использования плотскими людьми. Поэтому они и медлительны, как люди во плоти. Им не нужно быть быстрыми, потому что плотские люди медлительны. Сканирующая система устройства по очереди осматривала все в домике, пункт за пунктом. Осматривала эти пункты и отмечала их свойства — такая-то светимость, такие-то длины волн, потом один за другим помещала эти свойства в память и передавала.

Конечно, мы не позволили системе передавать. Единственную передачу из этого помещения вел мой двойник, и направлена она была на сто тысяч километров в пространстве.

По человеческим стандартам, сканеры системы были достаточно быстры. Они двадцать четыре раза в секунду подавали сигналы, а свойства человеческого зрения восполняли остальное. И плотские люди получали иллюзию присутствия в реальном времени.