Анналы хичи

Так как я более не «реален» (моя Эсси тоже), так как мы оба больше не «плоть», кто-нибудь может спросить: «Как вы это делаете?» У меня есть ответ на этот вопрос. Ответ таков: «Прекрасно». И еще «роскошно», «великолепно», а прежде всего – «быстро». Я не хочу сказать, что мы торопимся. Просто нам на это не требуется много времени; и вот после того как мы доставили друг другу удовольствие, и немного повалялись, и даже вместе вымылись под душем (абсолютно ненужный ритуал, как и большинство наших ритуалов, но нам нравится), у нас еще оставалось от этой четверти секунды достаточно времени, чтобы рассмотреть другие посадочные гнезда на Скале.

Нас ожидает интересное общество. Я заметил большой корабль, построенный еще хичи, такой мы бы в старину назвали «двадцатиместным», если бы знали, что они существуют. Но мы не просто глазели. Мы ведь сложные программы, использующие все возможности времени. Поэтому я поддерживал контакт с Альбертом, проверял, нет ли новых сообщений из центра, убеждался, что ничего не поступило с Колеса, и удовлетворял еще с десяток своих интересов и запросов; а Эсси тем временем занималась своими делами. Так что когда наше кольцо-замок соединилось с кольцом углубления, на самом деле посадочного гнезда астероида, мы оба были в хорошем настроении и готовы к приему.

Одно из (многих) преимуществ моей дорогой Эсси и меня самого в том, что нам не нужно отстегивать ремни безопасности, проверять швы и открывать люки. Ничего подобного нам не нужно делать. И не нужно перемещать наши информационные веера. Они остаются, а мы по электрическим цепям того места, где находимся, проходим, куда нам нужно. (Обычно мы передвигаемся в «Истинной любви», там и подключаемся). Если нам нужно куда-нибудь подальше, мы используем радио, но тут начинает сказываться утомительная разница во времени прохождения сигнала.

Итак, мы причалили. Включились в систему Сморщенной Скалы. Мы на месте.

Если точнее, мы находились на уровне Танго, отсек номер сорок с чем-то усталого старого астероида, и были мы далеко не одни. Прием начался. Было тесно. Нас встречали десятки людей – подобно нам, они надели специальные шляпы для приема, держали выпивку, пели, смеялись (Мы увидели даже несколько человек во плоти, но они еще много миллисекунд не увидят, что мы прибыли).

– Джейн! – крикнул я, обнимая ее.

– Сергей, голубчик! – воскликнула Эсси, обнимая другого; и тут же, в тот момент, как мы начали обмениваться приветствиями, обниматься и были счастливы, отвратительный голос выпалил:

– Эй, Броадхед!

Я узнал этот голос.

Я даже знал, что будет дальше. Какие дурные манеры! Блеск, сверкание, хлопок – и вот передо мной генерал Хулио Кассата, смотрит на меня с (едва) скрытым презрением военного к штатскому, сидит за большим пустым столом, которого мгновение назад не было.

– Я хочу поговорить с вами, – сказал он.

Я ответил:

– О, дерьмо!

Я не люблю генерала Хулио Кассату. И никогда не любил, хотя жизнь все время сводила нас.

Не потому, что я этого хотел. Кассата – это всегда дурные новости. Он не любит, когда штатские (подобные мне) вмешиваются в то, что он называет «военными делами», и он никогда не любил записанных машиной. Кассата не только солдат, он по-прежнему плоть.

Но в данном случае он не был плотью. Передо мной двойник.

Это само по себе интересно, потому что плотские люди с большим трудом соглашаются на двойников.

Я продолжал бы размышлять над этим странным фактом, но оказался слишком занят, думая о том, что мне не нравится в Кассате. У него ужасные манеры. Он только что это продемонстрировал. В гигабитном пространстве, где обитаем мы, записанные машиной, есть свой этикет. Вежливые записанные машиной люди не набрасываются друг на друга без предупреждения. Желая поговорить с вами, они обращаются вежливо. Может, даже «стучат» в «дверь» «снаружи» и вежливо ждут, пока вы скажете «Войдите». И они никогда не вмешиваются в окружение других. Такое поведение Эсси называет некультурным, имея в виду, что они дурно пахнут. Но именно так поступил Хулио Кассата: он не просто вторгся в физическое пространство, он проник и в имитацию в гигабитном пространстве, в котором мы обитаем. И вот он со своим столом, и со своими медалями, и со своей сигарой; и все это ужасно грубо.

Конечно, я мог бы уничтожить все это и вернуть свое окружение. Упрямцы так и поступают. Как два секретаря, которые спорят, чей босс первым воспользуется ПВ-фоном. Но я решил так не делать. Не потому что у меня какие-то предрассудки по поводу грубого отношения к грубым людям. Нет, тут кое-что другое.

Я, наконец, преодолел удивление из-за того, что реальный, плотский Кассата сделал себе машинного двойника.

Передо мной машинная имитация в гигабитном пространстве, точно так же как моя возлюбленная портативная Эсси – двойник моей так же возлюбленной (но сегодня возлюбленной только во вторую очередь) реальной Эсси. Реальный Кассата-оригинал сейчас, несомненно, жует сигару в нескольких сотнях тысяч километров отсюда, на спутнике ЗУБов.