Аннапурна

За всю свою жизнь я не подстрелил даже зайца, однако во мне всегда жила душа великого охотника. Как тигр, я бросаюсь на ружье, которое всегда доверялось Саркэ. Через мгновение оно заряжено. Наспех оставляю инструкции по подготовке к выходу и отправляюсь на разведку вместе с шерпом, не сводящим глаз с животного. Что касается меня, я не вижу ничего даже в бинокль. Нет, вижу! Внезапно в поле зрения, на расстоянии двух километров, появляется животное, похожее на серну. Мы стараемся приблизиться к нему, скрываясь за скалами. Быстро лезем вверх…

Увы! Тхар исчез, и на этом мои охотничьи подвиги в Азии кончаются.

Сегодня нам предстоит все время идти над Миристи-Кхола, пересекая отроги Нилгири. Когда встретятся непроходимые теснины, придется набрать высоту и затем спуститься прямо к берегу реки, так как дальше ущелье проходимо. Мы вынуждены без конца траверсировать крутые склоны, перебираться через ложбины, преодолевать все более и более полноводные потоки. К счастью, по пути попадаются поставленные стоймя каменные плиты. Это наши предшественники промаркировали тропу. На снежном пятне мне бросается в глаза сделанная Шацем надпись, указывающая, в котором часу было пройдено это место. Мы идем примерно тем же темпом.

Вокруг облака, и широкий обзор невозможен. Вскоре после полудня доходим до такого места, где не видно пути. Окликаем нашего проводника Кузи; слегка поколебавшись, он возвращается на несколько шагов и наконец с торжеством нас зовет: на небольшой скале мы видим укрепленный камнями вымпел Французского альпинистского клуба. Здесь начинается спуск к Миристи-Кхола. Движемся по очень крутым травянистым склонам, и носильщики вновь начинают скользить. Самочувствие у них не блестящее.

Идет дождь, сыплет снег, путь кажется бесконечным. Внезапно слышу крики. Приблизившись, видим большой костер: это носильщики первой группы, сложившие свою Ношу, возвращаются в долину. Завязываются разговоры на гурском языке… Еще раз убеждаюсь, что это наречие с отрывистыми словами и гортанными звуками малопонятно.

Тропа тянется по склону среди крутых плит вдоль отвесной скальной стены, в которой видны громадные пещеры. Кузи уверяет, что, когда он был здесь впервые, целое стадо тхаров отдыхало у входа в эти пещеры и даже при виде его не двинулось с места. К сожалению, сегодня (ружье у меня в руках!) никаких следов животных.

Через несколько минут мы все собираемся на берегу Миристи-Кхола, этого бурного потока, выносящего все осадки, выпадающие в верхних цирках Аннапурны, Большого Барьера и Нилгири.

Путь продолжается на другом берегу, и нам предстоит перебираться через реку. Замечаю несколько деревьев, поваленных накануне нашими товарищами для переправы. Однако носильщики отказываются переходить с грузом. Мы с Ребюффа не колеблясь решаем перенести его сами.

Гастон превращен в носильщика, на лбу его укрепляется ремень, поддерживающий ящики. Его голова, шея, все его длинное тело угрожающе качаются… Он доходит к воде, с помощью Кузи вступает на бревна, делает несколько шагов над беснующимся потоком; стоя на выступающей из воды скале, я протягиваю ему руку, за которую он судорожно хватается: теперь уже я могу спокойно взять у него груз.

Операция повторяется несколько раз. Однако один из тюков внушает мне опасение: он очень тяжел, а главное, громоздок – помимо прочего, в нем находятся два базовых и один высотный комплект. Ребюффа делает несколько шагов, в нерешительности останавливается, теряет равновесие и едва удерживается. Затем снова медленно продвигается вперед… Вдруг ремень соскальзывает с его лба… Тюк падает в поток. В голове молнией проносится мысль о невозместимой утрате наших палаток.

У нас с Кузи одинаковая реакция: прыгая с камня на камень, мы бежим каждый по своему берегу, стремясь догнать уплывающие палатки. Неудачная попытка, еще несколько прыжков… О счастье! Перед большим водоворотом тюк на мгновение останавливается, и я ухитряюсь зацепить его ледорубом. Победа! Жарко нам пришлось! Ребюффа был в отчаянии…

Переправа заканчивается благополучно. Однако прошло уже много времени, и надо искать поблизости место для бивака. Мы находим его без особого труда. Яркий костер, плотный ужин служат нам наградой за труды, и пока носильщики, беседуя, покуривают у костра, сагибы засыпают с чистой совестью.

На другой день мы выходим рано утром. Погода значительно улучшилась. Я ухожу вперед, обгоняя отряд примерно на час, и около полудня наконец встречаю вышедшего нам навстречу Марселя Шаца. Мы с радостью обмениваемся рукопожатиями. Он тут же сообщает: Луи Ляшеналь и Лионель Террай утром вышли на разведку северо-западного ребра Аннапурны.