Аннапурна

Что? Не может быть! В мгновение ока все оказываются снаружи, прикрывая свою наготу чем попало. Некоторые прыгают в спальных мешках, как на комических соревнованиях, другие используют вместо фигового листка носовой платок. Выделяется Ляшеналь, применивший для этой цели свою кепку.

Грандиозная ледяная пирамида, сверкающая на солнце, как кристалл, возвышается над нами более чем на 7000 метров. Её южная стена, отливающая голубизной в утренней туманной дымке, сказочно величественна.

Мы стоим с раскрытыми ртами перед этой колоссальной вершиной. Название её, повторявшееся тысячу раз, так нам знакомо, но её реальное появление производит столь сильное впечатление, что мы долго не можем вымолвить ни слова.

Постепенно мы вспоминаем о цели экспедиции. Вопросы чувства и эстетики отходят на второй план, и мы начинаем рассматривать гигантское видение с практической точки зрения.

– Ты видел восточной гребень справа?

– Видел, соваться туда не стоит.

– Холодный душ!

Картина захватывающая, но вряд ли можно надеяться найти приемлемый путь на южном склоне.

– Если будете себя хорошо вести, через два дня покажу вам Аннапурну, – говорит Ишак, только что проделавший вместе с Кузи какие-то тщательные расчёты.

Весь день, сидя под громадными бананами, я руковожу оплатой носильщиков. С любопытством и недоверием они суют свой нос в весы, каждый получает авансом 6 рупий и пачку сигарет «Ред-Лемп», затем благодарит по индийскому обычаю, сложив ладони, и расписывается[27] в ведомости у Ж.Б… Рана. Список все удлиняется. По мере надобности его наращивают, приклеивая дополнительные листы. После окончания операции длина этого документа превышает 4 метра.

Перед тем как пропустить носильщиков через «контроль», Террай распределяет грузы. Он щупает икры, бицепсы, проверяет объем грудной клетки, как он делал, бывало, на своей ферме в Уше. «Сильный человек», как прозвали его шерпы, обращается с самыми тяжелыми тюками с поразительной легкостью. Носильщики посматривают на него с нескрываемым уважением.

Подходя по очереди, они оценивают взглядом груз, прикидывают его вес. Незаметно каждый ревниво посматривает на поклажу другого. С большой ловкостью они сооружают из бамбука и лиан плетеные станки для более удобной переноски груза.

Один за другим разбираются тюки, носильщики поддерживают их с помощью ремня, опоясывающего лоб. Так после 250 километров пути по горным тропам наши 6 тонн груза будут доставлены на головах к месту назначения.

– Вперёд, на Тукучу!

Перед нами насколько видит глаз носильщики растянулись по берегу Кали-Гандаки. Вскоре мы доходим до большого притока: это Маянгди-Кхола. Марсель Ишак озадачен:

– Эта река не меньше Гандаки. Судя по карте, её питает только южный склон Дхаулагири. Но тогда она должна быть не крупнее обычного горного потока![28]

Действительно, если верить карте, маршрут, намеченный для восхождения на Дхаулагири, начинается от нашей базы в Тукуче и, не встречая препятствий, проходит вверх по ущелью, начинающемуся от северного склона. Судя по величине реки, вытекающей из ущелья и впадающей в Маянгди-Кхола, это ущелье, вероятно, спускается на запад, а не по направлению к Тукуче. Если это так, то должен существовать не нанесенный на карту гребень между Тукучей и северным склоном Дхаулагири, что может серьёзно помешать нашим планам.

– Н-да, – вынужден я признать, – в предмуссонный период Маянгди-Кхола должна бы быть куда менее многоводной!

– Я догадываюсь, – с поразительной интуицией замечает Ишак, – сюда стекают все воды с севера и с запада.

– Но как же карта?

– Карта неверна! Сомнений нет! Рассуждение кажется мне логичным.

Однако прежде чем отвергать карту, я подожду более веских доказательств.

Забегая вперёд, скажу, что эти доказательства были получены и через месяц тайна была раскрыта…

На следующий день, 20 апреля, проходя через Дана, мы стараемся разглядеть гребни и вершины Аннапурны.

– Ну как насчет Аннапурны? Ты нам её покажешь? – напоминаю я Ишаку.

Аннапурны мы не видим, но перед нами открывается глубокое и извилистое ущелье Миристи-Кхола. По нему проходит четко указанная на карте тропа, ведущая к перевалу Тиличо, откуда по недлинному гребню можно выйти на вершину Аннапурны.

– Не очень-то симпатичное ущелье это Тиличо, – говорит мне Шац.

– Судя по карте, здесь тропа…

Нуаель, поговорив с шикари[29], возвращается с мрачным видом:

– Перевал Тиличо? О нём никто и не слышал!

– Это уж чересчур! Ещё один «карточный» фокус!

– Было бы уж слишком здорово, – заявляет Ребюф-фа, – перевал выше 6000 метров, с подходом по прекрасной тропе, а оттуда рукой подать до восьмитысячника!

В дальнейшем разведка района показала, что ущелье Миристи непроходимо, а пресловутый перевал Тиличо находится совсем в другом месте.

Тропа идёт по краю пропасти. Сквозь хвойные деревья едва видны бурные грохочущие воды Кришна-Гандаки, время от времени мы проходим мимо шумных водопадов, низвергающихся с известковых стен. Подъем на глаз незаметен, но он ощущается косвенно, по различным признакам: походка становится тяжелой, темп движения замедляется.