Аннапурна

Все местные жители буддисты. Все они что-то кричат, не могу разобрать, что именно, но меня это не волнует. Я уже успел убедиться, что в этой стране простое «здравствуй» выглядит как длинная речь, к тому же выкрикиваемая громким голосом. После пятнадцатиминутной дискуссии один из мужчин отправляется на поиски субы. Между тем Панзи уже подыскал нам жилище – чердак на втором этаже. Мы взбираемся туда по забавной лестнице в виде толстой доски с зарубками. Снимаем рюкзаки и вдвоем с Гастоном возвращаемся на площадь.

Жители города толпятся вокруг, жестикулируя:

– Американцы?

– Нет, французы!

– …?

– Да, французы.

Теперь как будто ясно, все понимающе кивают: «Американцы!»

– Нет, есть американцы, и есть англичане, но мы французы.

– Конечно, конечно. Но вы все же американцы. Я сдаюсь…

Большинство местных жителей составляют гурки, служившие в британской армии. Мы – первые белые, которые проникли сюда.

Аннапурна? Ничего не известно!

Эта история с Аннапурной начинает казаться мне странной. Вершину высотой 8000 метров нельзя не заметить. Даже если она находится в дальней части хребта, местные жители должны были бы, по крайней мере, знать о её существовании. Возможно, здесь называют её иначе, в честь какого-нибудь другого божества.

Солнце садится, оно уже скрылось за этой великолепной вершиной – нашим треугольным пиком, возвышающимся над Манангботом. От Панзи, который подробно расспросил местных жителей, мы узнаем, что эта гора – Гангапурна.

Две другие вершины слева – Чонгор и Сепшия.

Возвращаясь с прогулки по узким улочкам наконец-то успокоившегося города, мы с Ребюффа встречаем наших шерпов, разочарованно сообщающих, что городишко крайне беден. Достать продовольствие будет чрезвычайно трудно.

В этот момент появляется суба – неглупый на вид старик с длинной бородой, очень просто одетый. Нас представляют, и мы садимся. Разговор немедленно принимает самое деловое направление. Суба может дать нам десять килограммов тзампы, не больше. Он приводит столько разных доводов, что сам в них запутывается. Никаких кур, только четыре до смешного маленьких яичка, ни молока, ни риса. Тзампы, столь необходимой нашим носильщикам, оставшимся на перевале Тиличо, слишком мало.

Эти важные новости вынуждают меня на следующее утро первым делом послать Путаркэ обратно на перевал, Я набрасываю записку Ишаку.

«Манангбот. 11 мая. 5 часов

Дорогой Мата!

Путаркэ сейчас отправляется обратно к вам. Добираться сюда очень, очень долго.

Что нам удалось узнать.

За большим треугольным пиком – Гангапурна находится другая ледовая вершина – Чонгор, высотой более 7000 метров. Затем хребет как будто спускается в долину примерно в двух километрах отсюда, около впадения реки Шундикиу, рядом с маленькой деревушкой Шинди. На правом берегу Шундикиу видна ещё одна большая вершина – Сепшия.

Но где же Аннапурна? Загадка! Здесь никто ничего о ней не знает. План действия: Гастон, Панзи и я выходим б Шинди в надежде раскрыть эту тайну. Если полученные сведения позволят уточнить местоположение Аннапурны, изучить подходы и оценить трудность восхождения, мы немедленно возвращаемся через Муктинат[63].

Если же выяснится, что нам следует провести намеченную разведку к вершине Большого Барьера, что, вероятно, будет несложно и что мы должны сделать вместе, тогда мы вернемся в лагерь 12-го, то есть завтра.

Если мы не вернемся 13-го утром, снимайте лагерь и возвращайтесь в Тукучи. Привет!

Твой Морис».

Между тем Ишак, проводив нас в Манангбот, в тот же день, около 9 часов, выходит с Анг-Таркэ из лагеря на перевале Восточный Тиличо. Он намерен подняться на вершину, расположенную к северо-востоку от лагеря[64].