Аннексия Земли. Куратор проекта

Почувствовав, что начинает замерзать, Ромашов протянул руку закрыть окно и в этот момент прозвучал приглушённый выстрел из снайперской винтовки.

***

Очнулся я кошмарно. Стоило только открыть глаза, как бедную мою головушку пронзила тупая боль. Перед глазами всё поплыло, а к горлу подкатил тугой ком рвотного рефлекса. Удар ботинка по черепушке без последствий не прошёл. Как минимум лёгкое сотрясение мозга я заработал. Неприятно, но не смертельно. Куда хуже то, что я оказался в плену у тех уродов, которые меня вырубили.

Да в плену. По другому это не назовёшь. Мои руки и ноги были пристёгнуты наручниками, а сам я в позе эмбриона валялся на диване в пустой комнате с зашторенными окнами. И судя по кромешной темноте слабо рассеиваемой уличным фонарём, был уже поздний вечер, если не ночь. Долго же я провалялся без чувств. Практически выспался.

Смешно. Я даже криво усмехнулся, отчего отступившая было боль, напомнила о себе с новой силой. Мне бы таблетку какую, а ещё лучше к врачу. Доктор добрый, он лечит. Правда злые дяди с пистолетом лечат быстрее и качественнее. Там уже вообще ничего болеть не будет. Но на такие процедуры я не записывался. Валить от сюда надо. Срочно.

Как это обычно бывает, сказать куда легче, чем сделать. Мои руки и ноги были надёжно зафиксированы наручниками и как их снять без ключа, я не знал. Слегка подёргался, повозился, скрипя пружинами дивана, и естественно ни к какому результату не пришёл.

Хотя нет. Результат всё же был. Дверь в комнату неожиданно отворилась. В освещённом проёме нарисовалась широкоплечая мужская фигура, постояла пару мгновений и удалилась. К сожалению, ненадолго.

Не прошло и пары минут, как ко мне в «гости» наведалась целая толпа. Свет включился, больно резанув по глазам, и сквозь прищуренные веки я смог разглядеть четверых мужчин в почти одинаковых тёмно-синих костюмах.

Один из них, наверняка главный, пододвинул стул и сел прямо напротив меня.

– Проснулся? – закинув ногу на ногу, задал риторический вопрос незнакомец. Я естественно промолчал, чем его, похоже, нисколько не расстроил. – Крепко тебя Вильям приложил. Заставил поволноваться. Боялся, не очухаешься.

Мужчина говорил с заметным акцентом. Но несвойственные литературной речи слова проговаривал четко, не издеваясь над слогами и ударениями. Как будто специально заучивал, падла.

– Сказать нам ничего не хочешь?

– Дяденька отпустите меня, – вертелась на языке трусливая плаксивая просьба, но вместо этого я довольно грубо произнёс совсем другую фразу: – Стивен вы с Фоксом заигрались. Георг этого не простит.

Прозвучало, как угроза, что в моём положении было опасно для здоровья. Сейчас как дадут по морде и опять в отключку. Однако напугало меня далеко не это.

Возникло такое чувство, что помимо моей воли и желанию, моими устами говорил кто-то другой. Вдобавок напрягли озвученные мною имена людей, которых я совершенно не знал. Если таким Макаром ко мне возвращается память, то как-то странно. Я представлял себе это немного по-другому. Без раздвоения личности и ПМЖ в клинике Кащенко.

– А мне говорили, ты память потерял. Врут, значит. Никому нельзя доверять, – театрально вздохнув, посетовал на ненадёжность своих осведомителей Стивен. – Раз так не будем ходить вокруг да около, и тратить время. Предлагаю быстро и безболезненно сказать, где ключи от проекта. Поверь это в твоих интересах.

Верю. Такой может и до смерти запытать, не смотря на свой интеллигентный вид. Глаза не врут, а они у него холодные и злые. Такому человека убить, что высморкаться. И будь моя воля, сказал бы всё, не тая и не строя из себя героя, каким вовсе не являлся. Жить то хочется.

Вся проблема заключалась в том, что сказать мне было нечего. Я совершенно не представлял, о каких ключах, и каком проекте шла речь. И, что самое обидное на приступ амнезии уже не сошлёшься. Не поверят. Значит, будут пытать.

– В будке охраны. За диваном. В левом углу, – неубедительно соврал я. Сказал первое, что пришло на ум. Потому и удивился когда Стивен в ответ на мои слова, лишь усмехнулся. А ведь вполне мог и в челюсть заехать.

– Нет, Михаил, врать ты никогда не умел. Слишком правильный для этого. И пытать тебя, знаю, бессмысленно, – главный злодей говорил медленно, не отводя тяжёлого взгляда от моих глаз. Так сразу и не поймешь, хвалит он или на психику давит.

Но то, что мучать не будут, слегка обнадёживало и вселяло оптимизм. В новой моей реальности меня пока ещё ни разу не пытали, и я представления не имел, как перенесу боль. Правда, оказалось, радость моя была преждевременной.

– Я приготовил для тебя куда более гуманный и надёжный способ добычи информации, – тем временем продолжал говорить Стивен. – Укол сыворотки «Гршкара» и ты сам всё расскажешь.

Прозвучало как-то не очень ободряюще.

– Этот препарат смертелен для аваронцев и запрещён Лаптарским мирным соглашением, – вот опять кто-то другой заговорил моими устами. И он, похоже, разбирался в этом вопросе куда больше меня.

– Знаю, – растянул тонкие губы в холодной улыбке американец. – Если ты умрешь, я не расстроюсь.