Аннексия Земли. Враг у ворот

Похороны назначили на два часа. Раньше никак не получалось. Очень много было погибших людей. Копальщики работали в две смены. И это несмотря на посильную помощь неравнодушных добровольцев. Что там говорить, ритуальные службы города так же оказались не готовы к такому количеству своих клиентов и если гробы, венки и прочая атрибутика нашлись на складах, то с катафалками вышла настоящая напряжёнка. Помогла администрация, выделив нужное количество машин.

Отпускать Артёма на похороны завотделением категорически не хотел, ссылаясь на плохое состояние пациента. Пришлось подключаться тёте Лиде, как тяжёлой артиллерии. Сестра отца торговала турецко-китайским барахлом на центральном рынке, и уболтать могла кого угодно. Язык у неё был подвешен что надо. В итоге Артёму дали три часа. С учётом дороги туда-обратно получалось всего ничего, лишь успеть попрощаться.

…Маленькое деревенское кладбище ещё никогда не видело столько народу. Здесь были родственники и друзья погибших, городская администрация чуть ли не в полном составе, представители правительства области, репортёры региональных и федеральных средств массовой информации, а также полиция с росгвардией. Ну и сочувствующие в лице обычных зевак и блогеров мечтающих сорвать хайп и привлечь новых подписчиков.

Вся эта толпа людей раздражала Артёма. Близкие на похоронах это понятно. А вот что здесь забыли все остальные?

Сейчас сделают из этого представление. Чиновники со скорбными лицами будут произносить длинные пустые речи, прозвучат обещания помочь семьям погибших. Журналисты всё это заснимут на камеру и покажут в вечерних выпусках новостей, снабдив репортаж слезливо-патриотичными комментариями с гневными репликами. Неравнодушные понесут цветы на могилы. И вроде всё правильно, всё по-людски, так и должно быть. Вот только Артём предпочёл бы видеть здесь только своих.

– Пятнадцать человек погибшими. Вы только вслушайтесь в эти жуткие цифры. ПЯТНАДЦАТЬ мирных, ни в чём не повинных жителей деревни. Это и есть самый настоящий неприкрытый фашизм. Да-да, вы не ослышались. Устроить Новосельскую резню могут только последние мрази – последователи эсэсовских ублюдков. Прощу прощения у подписчиков моего канала за столь откровенные слова, но я просто не в силах сдержать эмоции, потому и называю вещи своими именами. Без всякой цензуры.

Артём повернул голову. Неподалёку стоял парень лет тридцати и увлечённо снимал себя на телефон. Блогер. Против них Артём никогда ничего не имел, каждый зарабатывает, как может, но сейчас испытал резкое чувство отвращения.

Злость, сидевшая в Артёме, требовала выхода, просилась наружу, толкала сорваться по любому поводу на ком угодно. Да хоть бы на этом городском пижоне словившему хайп на чужом горе. Однако парень промолчал. Не время и не место для истерик. Ненависть надо сберечь для настоящих виновников смерти матери и друзей, а не тратить её по-пустому.

Артём тронул колёса коляски и отъехал в сторону. Тётя Лида покосилась на племянника и тоже отошла. Блогер же постояв ещё пару минут, ушёл снимать красочные картинки для своего репортажа с других ракурсов.

Официальна часть прощальной церемонии явно затягивалась. Желающих произнести последнее слово оказалось куда больше запланированного. Молодой человек уже начал опасаться, что не уложится в отведённое врачом время. Да и сам чувствовал себя неважно. Волнами подкатывала удушающая слабость, голова периодически покруживалась, временами перед глазами появлялись радужные круги, а в раненой ноге поселилась навязчивая пульсирующая боль. Всё-таки прав оказался доктор, рано ему пока вставать с кровати.

– Как ты? – обеспокоенно спросила тётя Лида. От её внимательного взгляда не укрылось плохое самочувствие племянника.

– Нормально, – не моргнув глазом соврал молодой человек. – Долго они ещё воздух сотрясать будут?

Тётя вздохнула. Её и саму уже порядком утомила эта процедура.

– Батюшка подошёл. Сейчас панихиду отпоёт, и можно будет прощаться.

– Хорошо, – облегчённо выдохнул Артём. Может это прозвучит кощунственно, но сейчас он больше думал, как бы не завалиться самому, чем о погибшей матери.

На глаза опять попался тот самый блогер, что с таким пафосом вещал о похоронах на своём канале. На этот раз вместо телефона он держал в руках обычную дорожную сумку с надписью «Пума» на английском языке. Чем он привлёк внимание Артёма, парень не смог бы ответить даже на суде.

Вёл он себя как-то странно. Был молчалив и серьёзен. Всё время оглядывался по сторонам, словно потерял кого-то или наоборот скрывался. Резкая перемена в поведении прямо-таки бросалась в глаза.

Вот, пожалуй, и всё. На первый взгляд ничего криминального. Мало ли у человека причин так себя вести? Может ему в туалет приспичило, а уйти не может. Вот и мнётся с ноги на ногу, затравленно озираясь. И Артём уже было отвернулся, решив не обращать на блогера внимание, а то заметит пристальный интерес к своей персоне и привяжется с просьбой дать интервью или попозировать для камеры телефона. Ни то, ни другое молодой человек делать не собирался.