Аннемари и капитан

— Теве Шур ещё здесь? — спросили мы, чтобы выяснить положение.

— Вот его завтрак, — официантка весело подмигнула. Она поставила поднос в большой ящик рядом с лестницей и нажала на кнопку. Ящик медленно пополз вверх.

Глухой голос спросил через клетку лифта:

— В семнадцатый?

— Да, — ответила она, улыбаясь нам, — для Теве Шура!

Как только она исчезла за дверью зала, мы очутились возле лифта, поднимающего подносы с едой. Мы сгорали от любопытства. Ящик тем временем с грохотом спустился вниз. У меня вдруг словно лихорадка какая-то началась от нетерпения.

— Я еду наверх, — сказал я и бесстрашно залез в ящик. — Нажимай!

В ящике я свернулся калачиком и кое-как уместился.

— Ну давай!

— Второй этаж, — услышал я голос Аннемари.

Мой ящик тряхнуло, и я стал с грохотом подниматься ввысь. Белые стены так и мелькали. Я почувствовал что-то вроде страха. А вдруг ящик застрянет? Вдруг наверху меня кто-нибудь схватит?

Снова толчок, и мой лифт остановился. Я прислушался, потом приоткрыл крышку и поскорее выбрался из ящика. Коридор покрыт красной дорожкой — своих собственных шагов и то не услышишь. Слева и справа двери: № 13, № 15, № 17… Вот она, дверь Теве Шура! Да не выгонит он меня! Нет, Теве меня не выгонит! Я поднял руку, чтобы постучать. Но тут какой-то человек — да ведь это опять тот самый, в зелёном фартуке! — схватил меня за шиворот. Я и не слышал, как он подошёл…

— Ну-ка выметайся отсюда, голубчик! Что ты здесь потерял? А то, может, спустить тебя вниз на парашюте?

Он разглядывал меня с подозрением. На мне был старый рваный костюм, который я надел, чтобы колоть дрова, и я наверняка смахивал на главаря какой-то шайки.

— Я, я, я… ищу господина Майера, — пробормотал я в растерянности.

— Вашего господина Майера кошка съела! Смотри, как бы и тебя не съела! А ну-ка выметайся!

Я быстро сбежал вниз по лестнице. Фриц и Аннемари взволнованно махали мне, указывая на лифт:

— Он застрял!

— Кто? Гансик?

— Ну да! Он хотел за тобой подняться!

Перед дверью гостиницы остановилась машина — «Продукты и полуфабрикаты». Нам пришлось поскорее ретироваться. В дверь уже вносили подносы с печеньем, машина отъехала. Только машина отъехала, мы снова вернулись к ящику. Фриц держал топор Гансика. Мы нажимали одну кнопку за другой, что-то трещало, но Гансик всё не спускался с неба. На лестнице послышались шаги. Мы спрятались и стали прислушиваться. Появился дух дома в зелёном фартуке и направился в зал, ворча:

— Проклятый ящик! Опять объявил забастовку!

Вот страх-то! Мы бросились к ящику и стали дёргать за все тросы. Дёргали и кричали:

— Гансик!

— Что? — жалобно отзывалось в люке подъёмника.

— Потянем все вместе! Давай! — сказал я.

— Раз-два!.. Раз-два!..

Вдруг тросы сдались. Со страшным шумом лифт пошёл вниз и чуть не свалился нам на голову. Мы вытащили Гансика из ящика и бросились вон из гостиницы. Дверь вслед за нами распахнулась, но мы уже были далеко.

Я рассказал ребятам, как я подошёл к самой двери Теве. Если бы не этот зелёный дух, я бы, уж точно, вошёл в комнату. И снова мы торчали возле гостиницы и в который раз подробно рассматривали машину марки «ИФА», стоявшую перед входом.

— Может быть, это машина Теве?

— Вполне возможно!

Вышла официантка и протянула нам монету.

— Купите в киоске газету для Теве Шура, — она снова весело подмигнула.

Мы бросились бегом к киоску. Купили газету и, сложившись, приобрели на все имевшиеся у нас деньги четыре открытки с фотографией Теве Шура — для автографов. Потом помчались назад и, счастливые, взлетели вверх по лестнице. «Порядок», — подумал я. Но зелёный дух был уже тут как тут. Он остановил нас.

— Сейчас я, чёрт возьми, вызову полицию! Смотрите, не попадайтесь мне больше на глаза!

— Мы принесли газету в семнадцатый номер, — пробормотал я.

Он взял газету у меня из рук и, отогнав нас к лестнице, постучал в дверь № 17. Мы смотрели через перила — дверь приоткрылась. И через щёлку мы увидели человека, ради которого бросили дрова и всё утро топтались здесь, возле гостиницы, пережив столько злоключений.

Немного успокоившись, мы снова вернулись на свой пост перед входом. Теперь он скоро выйдет!

И наконец он вышел. Как истинный спортсмен, он прыгал через несколько ступенек, и на душе у нас стало радостно: всё-таки мы его увидели, нашего любимого чемпиона Теве!

— До свидания, Теве Шур! — крикнул ему зелёный дух дома.

Они кивнули друг другу и рассмеялись. Теве был, как видно, в отличном настроении.

Мы стояли возле машины, и Теве нас тут же заметил.

— Ты что — дровосек? — спросил он Гансика: тот держал топор на плече.

— Я… — пробормотал Гансик. — Мы уже три дня… дрова колем…

— Чёрт возьми! — рассмеялся Теве. — Небось целую гору накололи?

Мы смотрели друг на друга в растерянности. Гансик хотел было что-то ответить, но ничего такого не пришло ему в голову.

— Потихоньку-полегоньку… — пробормотал он.

Теве рывком открыл дверцу синей машины.

— Я еду в Шульценбург, к обеду вернусь. Хотите со мной? У вас ведь каникулы?