Аннигиляторы

Если бы не ситуация… Марта в первый раз произнесла эти слова. Марк периодически «признавался» ей в своих чувствах, но Марта каждый раз сводила эти признания к шутке.

Но ситуация обязывала.

Когда они достигли пяти километров, им стало не хватать воздуха.

Тогда Марк включил центральный двигатель в обратную сторону, а три балансирующих двигателя на противовращение и быстрее камня полетел вниз.

В глазах Марты опять появился ужас.

– Всё в порядке. Иначе нас могли сбить какой-нибудь ракетой.

На высоте двести метров Марк начал торможение и на высоте десять метров завис над берегом Днепра.

Марта глубоко вздохнула.

– Извини, но я описалась.

– Это нормально, но придётся немного потерпеть.

– Я потерплю.

– Хорошо ещё, что не обкакалась.

– Издеваешься?

– Марта! Всё будет в порядке. Будет даже лучше, чем ты это представляешь сейчас. Но нужно потерпеть.

Марк летел не наобум. Он летел на Федотову косу. До неё оставалось не меньше часа быстрого лёта, и тут грянула гроза.

Лететь в грозу было не так уж безопасно, но зато была гарантия, что под грозовой тучей он будет незаметен для любых спутников и наблюдателей.

А дождь грянул знатный.

Но ливень быстро перешёл в морось, и лететь стало намного легче и безопасней.

– Вот мы и дома. – Сказал Марк, посадив септалёт на огороженный серым забором участок. – Холостяцкие апартаменты.

С одной стороны этого участка находился трёхметровый жестяной ангар, коричнево-бурый от ржавчины, а с другой – не то недостроенный, не то разрушающийся дом.

С одной стороны дома на втором этаже окна были застеклены и туда вела металлическая лестница.

Марта смотрела на всё окружающее с удивлением, а Марк открыл ворота ангара, запарковал там септалёт и повел Марту по этой железной лестнице.

Там было две больших и абсолютно пустых комнаты, закрытых стёклами, и закрывающаяся дверь, ведущая в комнаты, которые не были застеклены.

Марк открыл ее и зашёл. Марта заглянула за дверь и увидела, как он разбирает какую-то кучу больших серых дырчатых кирпичей.

– Шлакоблок, – сказал он. – Из таких кирпичей когда-то построили этот дом.

Под кирпичами оказался большой ржавый ящик на колёсиках.

Марк закатил его в застеклённую комнату.

– Аннигилятор?

– Он, родимый. Вместе с чунити, компьютером и скачанной пять лет назад базой. Это самый большой чунити, что мне удалось добыть.

– Тогда нельзя ли мне просушить трусики и обогреть помещение.

– Хорошо. Только в обратном порядке.

Марк включил аннигилятор на нагревание до двадцати шести градусов.

– Раздевайся.

Забрав трусики и комбинезон Марты, он отдал ей свой комбинезон и пошёл вниз.

Марта принесла несколько шлакоблоков. Найдя в холодных комнатах кусок картона, устроила из шлакоблоков два сносных места для сидения.

Марк принёс мокрые прополосканные комбинезон и трусики и повесил их на какой-то торчащий из стены штырь. Вторым заходом он притащил какую-то кровать, сделанную из цепляющихся друг за друга крючков.

Потом принёс какую-то траву и ветки, перевязанные проволокой.

Забросив часть травы в аннигилятор, он набрал какую-то программу, и из чунити поползла метровой ширины мягкая приятная материя.

– Это атлас. На женское бельё номер программы я не помню. Найдём потом.

Когда из чунити выползло несколько метров ткани, Марк изменил программу и получил нитки, иголки и нож.

Всё это он вручил удивлённой Марте.

– Справишься?

– Да ты волшебник.

– Это не я. Это Тао Рубинштейн волшебник. А я только учусь, – сказал Марк, вручая Марте сочный кусок светлого черепашьего мяса.

Дом

На верхнем этаже дома было четырнадцать комнат. Но они были разгорожены стеной, проходящей через весь дом.

Наверное, когда-то этот дом принадлежал двум семьям, потому что такая же перегородка была и на первом этаже.

В большой комнате второго этажа на обеих половинах была дырка в полу, которая, как предположила Марта, должна была быть внутренней лестницей. В этой же комнате были двери, через которые можно было войти в шесть небольших спален.

Вообще дом за те две недели, которые прошли с момента побега от федералов, приобрёл изнутри вполне ухоженный вид.

Марта командовала Марком, говоря, что ей надо, а Марк придумывал, как это сделать.

Даже с чунити совсем не всё было просто. «Самый большой чунити», который у них был, выдавал детали не более метра в ширину и двух десятков сантиметров в высоту. Поэтому многое приходилось склевать. В перерывах между заданиями Марты Марк изготовил несколько небольших, «карманных», как он их назвал, аннигиляторов, и теперь в помещении всегда было тепло, и дождевая вода и в душе, и маленьком бассейне была тёплой.

Марта потребовала себе отдельную комнату и отдельную кровать, и это было сделано.

Комната была устлана приклеенной на пол нескользящей пластиковой плёнкой, не пропускавшей холод снизу. Стены стали зелёными с фиолетовыми разводами, а возле кровати и на ней лежали ковры с коротким, густым и мягким мехом.

– Зачем тебе держать дистанцию? – спросил Марк.

– Нас только двое, и мы можем, друг другу так надоесть, что поубиваем один другого. А мне рожать. Я не хочу, чтобы ребёнок рос без отца.

– Кто кого убьёт, у тебя сомнений не вызывает?