Вечерами, распустив ополченцев по домам, Роман отводит душу - строит действующие макеты водяной мельницы, механического молота и плавильной печи с водяным приводом мехов. Режет из липовой палки винт, нужный для изготовления тисков - модель для бронзовой отливки. Получится или нет, не знает, но сделать эту деталь из железа при имеющемся техническом оснащении точно не выйдет.
Часто в гости заглядывает Савастей, смотрит за Роминым рукодельем и ведёт неторопливые разговоры о жизни, здорово напоминая Каменного Медведя. Впрочем, чему удивляться, что один - шаман, что второй. Методы разные, суть та же.
- Ты столько полезного умеешь делать, зачем тратишь время на возню с игрушками?
- Как бы тебе объяснить? Маленький молоток работает так же, как и большой молот, плоской щепкой можно копать землю, как большой лопатой. Зная, как работает маленькое, можно понять, как будет работать большое. Согласен?
- Может быть, дальше объясняй, - Савастей явно заинтересовался новой идеей, хотя запросто приносит в жертву богам вместо реальных ценностей их глиняные изображения.
- Я знаю, как должен работать тот или иной механизм, но никогда не делал их своими руками. Для того, чтобы не портить материал и не тратить время зря, я делаю маленькие механизмы. Если они работают, запоминаю, как сделал, чтобы потом построить большие с первого раза. Понимаешь?
Жрец смотрит на Ромины модели по-новому. Толкает пальцем миниатюрное водобойное колесо, в макете мельницы проворачиваются деревянные шестерни, завертелись глиняные жернова.
- Какого размера будет это колесо, когда ты его построишь?
- Два моих роста отсюда, - Рома показывает тонкой щепкой, - досюда.
Савастей щурится, пытаясь представить общие размеры постройки.
- И что эта штука будет делать?
- Зерно молоть.
- Сама?
- Нет. Вода будет крутить колесо. Колесо - вертеть жернова. Пускать воду, сыпать зерно, собирать муку в мешки должен человек. Ничто не работает само. Не бывает таких механизмов.
Савастей покрутил колесо, поднимающее молот, колесо, качающее маленькие мехи.
- У тебя везде колёса. У нас раньше тоже были, наши деды ездили на повозках. В этих краях удобнее плавать по рекам на лодке - дорог нет, пуща кругом. Твои колёса едут, оставаясь на месте, но при этом делают работу. Это нужно обдумать. Я приду к тебе завтра, хорошо?
Хлопает дверь, дрожит язычок пламени в жирнике, метнулись по стенам тени, только без перерыва жужжит Ласкина прялка.
Поговорили.
***
Несколько дней отдыха, и снова по утоптанному снегу движутся ощетинившиеся копьями прямоугольники, составленные из крепких, здоровых мужчин. Вильцы учатся маневрировать группами - классическое "противник слева, противник справа", "стена", "черепаха", атака правым или левым флангом, и "высшая математика" - правое или левое плечо вперёд, сначала на месте, потом в движении. Всё реже ломается строй, всё мощнее напор в атаке - ополченцы научились давить щитами в спину стоящих впереди товарищей. Теперь вечерами Роман объясняет Крумкачу, дружинникам, Берегуне и старшим вязникам простейшие тактические схемы - заход во фланг, окружение, прорыв строя. То, что никто из соседей строем не бьётся, не аргумент. Такое неприятное явление, как умеющее сражаться в строю войско, на месте обычно не сидит.
***
- Вот скажи, почему ты все доспехи раздал? - Сегодня на вечерние посиделки у Шишагова остался Дзеян, он не без некоторого сожаления осматривает стены Роминого жилья - с них исчезла большая часть трофеев. Щиты и копья скандов прибрала дружина, шлемы и кинжалы раскупили жадные до металла поморяне, доспехами Рома награждал особо отличившихся ополченцев.
- Не все. Мой и те, что парни таскают, остались.
- Всё шутки шутишь. Знаешь ведь, о чём спрашиваю! - обижается кузнец.
- Раздарил, конечно. Было бы у меня две сотни панцирей - раздал бы все. А так - полтора десятка привыкнут к доспеху, может быть, на них глядя, остальные тоже захотят. Хотя вряд ли, - покачал головой Шишагов, - за такую науку обычно кровью платить приходится. Без этого не доходит, предки ваши так не делали, значит и вам не надо.
- Да зачем такая тяжесть нужна? - удивляется кузнец - Пользы от неё почти нет, а биться мешает. Я такую защиту и копьём, и секирой с одного удара пробью.
Роман ухмыляется:
- Я, Дзеян, с одного удара пробью копьём твой щит, и тебя вместе с ним, зачем тебе таскать тяжёлый щит? Не бери, врагу не нужно будет лишний раз напрягаться.
- Так это ты,- упрямится кузнец, - Больше никто так не сможет.
- Где нашёлся один умелец, там может найтись и другой. Акчей года через два сможет, если не перестанет тренироваться. Не это важно - прямой удар и моя кольчуга не выдержит, так я не дам себя прямо бить. А от скольких порезов и мелких ран она меня уже прикрыла?
Дзеян хитро щурится:
- Скажите, пожалуйста, спасся он так! Можно подумать, у тебя в бою кровь из порезов течёт!
- Где у меня не течёт - у ополченца льётся.
Тут до Шишагова доходит, что именно сказал кузнец.
- А ты откуда знаешь?