Аннушка

Я с удовольствием присел на тёплую траву и с ещё большим удовольствием захрустел сочным яблоком, которое сорвал для меня воробышек Коля. Наташа сразу же вскарабкалась мне на плечи. Коля так и остался на дереве и сейчас раскачивался вместе с яблоневой веткой. Только старался поменьше шуметь, потому что Аннушка нам читала письмо от своей мамы. Громко и с выражением.

— «Здравствуйте, дорогая Аннушка и Володя!»

— Это ты, значит, дорогая, а я так себе, без названия, — обиженно сказал я и стряхнул с себя Наташу. — Невежливая мама у тебя, Аннушка.

— Напрасно ты так говоришь, Володя, — отвечает Аннушка. — Моя мама очень, очень хорошая. Если хочешь знать, ты у неё «уважаемый». Мама так всем своим знакомым пишет. Вот так: «Здравствуйте, дорогая Аннушка и уважаемый Володя!»

— Хорошо, — одобрил я. — Читай дальше.

Аннушка продолжала;.,

— «Пишу вам с БАМа, с самой далёкой и большой комсомольской стройки. Уже несколько дней я живу в новой гостинице, напротив новой школы-десятилетки. А до этого я несколько дней не вылезала из вездеходов да вертолётов — знакомилась с будущей трассой…

— Вот бы нам туда… — прозвучал с ветки мечтательный голос.

— «Сейчас на БАМе очень тепло. Тайга большая, звери непуганые. Людей очень много, и всё больше молодые. А машин всяких ещё больше. Жаль только, что детей пока маловато, все очень огорчаются, когда вспоминают. об этом. Зато какую школу выстроили для них! Как в самом большом городе. И тех детей, которые здесь уже есть, очень любят и балуют…

— Вот бы нам туда! — мечтательно повторил Коля.

— А что, тебе здесь плохо? — спросил я.

— Конечно, нет!.. Но там, наверное, интересней, в одной тайге чего только не увидишь. И потом… — Коля даже заёрзал на своей ветке, — и потом, интересно, чем там детей балуют.

— Да, очень интересно, — поддержала его Наташа и залезла рукой в банку с малиной, которую начала было собирать Аннушка.

— «Только баловать их почти что нечем, — словно отвечает им Аннушка. — Одно лишь печенье да конфеты продаются в магазинах. Зато когда сюда привозят свежее повидло, для детишек наступает настоящий праздник…

— Не люблю повидла! — скривилась Наташа. — Варенье намного вкуснее.

И Коля молчит: наверное, раздумывает, стоит ли ехать — такую даль ради того, чтобы тебя повидлом побаловали.

— Не мешай, пожалуйста, Наташа, — с досадой говорит Аннушка и продолжает дальше: — «Завидую Я вам, и все здешние ребятишки завидуют… Они очень интересуются, как вы живёте, какая рыба ловится в Днепре, какие звери бегают по приднепровским лесам. Меня уже дважды приглашали в местную школу, чтобы я рассказала маленьким бамовцам о Москве и о вас…»

— О нас? — радостно переспросила Наташа. — И обо мне тоже?

Я кивнул ей головой и приложил палец к губам: не мешай, мол, нам слушать!

А Аннушка продолжала:

— «В общем, хорошо здесь, весело, интересно, сразу же за посёлком можно набрать за несколько часов целое лукошко голубики. А у вас сейчас абрикосы, яблоки, малина… Ах, увидать бы хоть одну баночку самого расплохого варенья, на которое вы там, наверное, и смотреть уже не можете…» Это мама о. смородиновом варенье пишет. Правда, Володя?

— Может быть, — отвечаю я.

Что касаетс. меня, то я уже ни на какое варенье не смотрю. Надоело оно мне.

— А дальше моя мама ничего такого интересного не пишет, — сказала Аннушка. — Только, чтобы я тебя слушалась. И бабушку тоже. — Она бережно запрятала мамино письмо в кармашек сарафана.

Мы замолчали, обдумывая то, что Аннушка только что нам прочитала. Даже Наташа приумолкла.

— А сколько там людей, на этом БАМе? — наконец нарушил молчание Коля.

— На БАМе? — переспросил я. — Тысяч двадцать пять будет, об этом в газетах писали… Одних только строителей.

— Ого, как много! — воскликнул удивлённый Коля. — А вот таких, как мы, сколько будет?

— Таких, как вы, нет во всём мире, — ответил я. — Вы единственные такие.

Коля даже зарделся от смущения, но не отступает:

— Да нет же, я о тех говорю, кто тоже в третий класс перешёл. Или в четвёртый…

— Ну, о таких мне ничего не известно, — сказал я, помолчав. — Может, сто, а может, двести.

— И все они живут без варенья? — ужаснулась Наташа.

«У нас собрание…»

Окончились наши тихие, спокойные дни. А впрочем, стоит ли теперь о них жалеть?

А всё Коля виноват.

После того как Аннушка прочла нам мамино письмо, он долго ещё выспрашивал меня о БАМе, и так подробно, будто я сам только что оттуда вернулся. Особенно его интересовало то, какие детишки там живут и чем они занимаются.

Когда я спросил его, зачем ему это нужно, он ответил:

— Взрослых, которые там работают, можно каждый день увидеть по телевизору, а вот бамовских ребят я ни разу ещё не видел.

После этого он куда-то исчез.

Не было его целый день и целый вечер. Не пришёл он и на следующее утро. Молоко нам принесла его бабушка. Поставив полный бидончик на подоконник, она пожаловалась на внука: