Аномалии личности

Таким образом, высказанная гипотеза о недифференцированности в деятельности реальных и идеальных целей как объяснительном принципе многих феноменов психопатоподобного поведения позволяет предположить единый механизм, лежащий в основе целого ряда накопленных клинических и экспериментальных фактов, рассматриваемых обычно обособленно (например, такие часто встречающиеся характеристики людей психопатического склада, как непродуктивность стиля жизни, скачкообразность кривой уровня притязаний, выражение аффективные реакции на успех и неуспех, неспособность раскрыть свои задатки и др.). Наряду с анализом клинических и жизненных данных гипотеза была подвергнута и лабораторной проверке. Последнюю задачу взяла на себя наша аспирантка из Харькова В. Н. Павленко [96]. Остановимся на некоторых данных ее работы.

Прежде всего было решено расширить саму исходную гипотезу. Если рассматривать необходимость разведения реальных и идеальных целей как некий общий механизм осуществления текущей деятельности, относящийся в рамках концепции уровней психического здоровья к индивидуально-исполнительскому уровню, уровню реализации личностно-смысловых устремлений, то логично предположить возможность различных отклонений в функционировании этого механизма. Так, помимо "слипания", недифференцированности реальных и идеальных целей, теоретически возможен, скажем, иной, полярный вариант — гиперразведение этих целей, что также должно определенным образом влиять на стиль и способ осуществления деятельности.

Наиболее адекватной моделью для экспериментального изучения недифференцированности реальных и идеальных целей должны были быть, исходя из всего вышеприведенного анализа, люди, страдающие психопатией [97]. Что касается гиперразведения целей, то соответствующие этому варианту феномены должны были, на наш взгляд, обнаружиться при изучении людей, страдающих неврозами. Наконец, наиболее гибкую и продуктивную динамику целевых структур мы вправе были ожидать у психически нормальных индивидов. Согласно этому, для исследования были подобраны соответствующие три группы испытуемых: 40 человек — страдающие психопатиями, 40 — страдающие неврозами, а в качестве контрольной группы — 30 психически здоровых. Все испытуемые были примерно одного возрастного диапазона (от 18 до 45 лет), существенно не отличались друг от друга по образованию, умственному развитию, основным социально-демографическим показателям.

Прежде чем приступить к описанию результатов исследования, представляется необходимым (прежде всего для читателя-неспециалиста) сказать несколько слов о неврозах, их клинических отличиях от психопатий. Само понятие "невроз" ввел английский ученый У. Куллен в конце XVIII в. Он понимал неврозы весьма широко — как все поражения чувствительной и двигательной сферы, которые зависят не от местного изменения органов, но от более общего поражения нервной системы. Из этого понимания общепринятым до сих пор остается представление о неврозе как о функциональном (обратимом) заболевании, при котором может страдать функционирование того или иного органа без его серьезного соматофизиологического нарушения. Например, говорят о логоневрозе (заикании), которое происходит не из-за того, что нарушен речевой аппарат,— он цел, а из-за того, что произошли более общие нарушения нервной и психической сферы.

Как это часто бывает в истории науки, автор нового понятия применял его излишне широко, и дальнейшее развитие учения шло к сокращению границ неврозов, более четкому и строгому их определению. Этот процесс сужения достиг, пожалуй, своего апогея где-то в 20— 30-х годах нашего века, когда некоторые ведущие психиатры предлагали вообще отказаться от понятия невроза, растворяя неврозы в психопатиях или низводя их до простых реакций. Затем, главным образом в связи с распространением фрейдизма, понятие невроза стало вновь расширяться, тесня на этот раз представления о психопатиях [98].

Уже одна эта история "взаимотеснения" неврозов и психопатий говорит о сложности и неоднозначности границ между этими страданиями, о трудности их дифференциальной диагностики, хотя, разумеется, определенные критерии, главным образом клинические, существуют здесь достаточно давно — например уже упомянутый критерий функциональности (обратимости) невроза. (В этом плане невроз — болезнь, и потому людей, им страдающих, мы вправе называть "больными неврозом", тогда как нельзя "заболеть психопатией", ибо она, по крайней мере с устоявшейся клинической точки зрения, рассматривается как сопутствующее жизни человека состояние.) Далее, невроз — это в отличие от психопатии не рано, а нередко достаточно поздно, в зрелые уже годы, приобретенное страдание, возникающее обычно из-за чрезвычайных, непосильных для данной психической организации человека обстоятельств и требований, которые в какой-то момент предъявляются жизнью. П. Жане писал, что невротические расстройства "обнаруживаются в моменты, когда индивидуальная и социальная эволюция становится наиболее трудной" ^16..