Аномалии (ЛП)

Дженезис изобразил мою красоту, а Кай мою силу.

После доедания холодных остатков в обеденном зале, я возвращаюсь в женскую хижину под номером двадцать — специально назначенную хижину для Аномалий, которая выглядит еще более пустой с тех пор, как ушла Микаэла. Деревянная хижина, находящаяся в самом конце, слабо украшена, и большая часть металлических двухъярусных кроватей пустуют. В домике, рассчитанном на двадцать человек, сейчас только две девушки. Я киваю Блу, которая красит ногти, и переодеваюсь рядом со стеной с полками. Аккуратно складываю свои синие вещи в отведенное мне место и надеваю пижаму. Блу уже переоделась в фиолетовую кружевную ночную сорочку. У нее очень странный вкус. Из-за моей синей одежды и фиолетовой одежды Блу, полка выглядит как огромный синяк.

- Как прошел твой день? - спрашивает она рассеянно.

- Он был длинным. Кай, Дженезис и я не смогли справиться с тестом Макса на запоминание деталей, и, в конце концов, он сдался. Я просто в отключке. — Но вместо того, чтобы пойти спать, я принимаю ее вопрос за приглашение поболтать. Когда здесь была Микаэла, она обычно была неким буфером между мной и спесивой Блу. Теперь же мы должны позаботиться сами о себе, а вежливость позволит избежать большинства конфликтов. Я даже сажусь на ее кровать на первом ярусе. Она предлагает мне свой лак для ногтей.

- Но он же фиолетовый, - говорю я.

- Посмотри еще раз, - улыбается она. Я осматриваю флакон и убеждаюсь, что лак голубого цвета.

- Что ты с ним делаешь? - Как и одежда, наши аксессуары должны быть цвета общины.

- У меня есть все цвета радуги. - Она улыбается и достает маленький полиуретановый мешочек из-под подушки. В нем лаки всех цветов: желтый, красный, зеленый, оранжевый. Они все красивые.

- Ты можешь попасть в большие неприятности. - Я достаю ярко-оранжевый лак и хихикаю.

- Могла. Но мы обе уже за чертой невозврата. — Она забирает у меня оранжевый и демонстративно красит мизинец. Затем ухмыляется и машет кисточкой, вызывающе спрашивая: - Слабо?

Я не возражаю и крашу большой палец в оранжевый. Мы начинаем смеяться и достаем все лаки, бунтуя по-своему, окрашивая все ногти в разные цвета. Со стороны мы выглядим, как два смеющихся подростка перед отбоем.

Но лишь мы знаем, какой опасной стала наша ситуация.

- Мы не как все остальные, ты же знаешь, - говорит Блу, дуя на свои ногти.

- Я знаю.

Мгновение легкомыслия разрушено. Ежедневно мне напоминают, что я Аномалия; и мне нужна Блу для этого. Я концентрируюсь на бордовом ногте безымянного пальца, наслаждаясь насыщенным бархатистым цветом.

- Вчера Анника практически не взглянула на меня, когда я проходила мимо. Как будто она полностью отдалилась. А она моя лучшая подруга.

- Была твоей лучшей подругой, - вставляет Блу. - Дружба пересматривается, когда один из друзей Аномалия. Как и семейные отношения. Моя сестра большая шишка во дворце, и она будет в ярости, когда узнает, что я Аномалия. Она даже может потерять работу. Как и мои родители. Это огромное пятно позора на мою семью.

Я впервые вижу Блу беззащитной. Она даже почти приятная.

- А что насчет твоих друзей? - спрашиваю я.

- Как и твои. Они бросили меня. Я приехала на смену Летнего Солнцестояния с четырьмя одноклассниками. Мы не лучшие друзья, но друзья. Хорошие друзья. Я их знаю всю свою жизнь. С двумя из них я даже играю в группе.

- Ты играешь в группе? - До меня доходит, что смена почти подошла к концу, и я ничего не знаю о Блу.

- Играла. Не думаю, что они захотят теперь быть со мной в одной группе. Я играла как на акустической, так и электро- гитарах. И довольно хорошо играла, но это не важно, когда ты Аномалия. Клавишник из моей группы уже оскорбляет меня. Когда я вернусь, все остальные тоже начнут. Меня это уже не беспокоит. Такое ощущение, что лагерь создал все эти группы. Твоя хижина, твоя община, община твоего предписанного партнера. Я думаю, что все в итоге приходит к группе из двух человек, и я не являюсь частью ни одной из них.

- Ты элитный член в нашей группы из пятерых, - шучу я. Но это не смешно. Блу, Дженезис, Кай, Бертон и я являемся членами группы, к которой никто не хочет присоединиться.

- Что с нами будет, когда смена подойдет к концу, Кива? Какие у нас варианты?

- Я не знаю. В смысле, я думаю, что не очень много об этом думала. Мне кажется, что я просто не хотела об этом думать.

- Так начни, - говорит Блу, протягивая мне средство для снятия лака. Она уже стерла свои бунтовские цвета. Я неохотно стираю свои, запечатлев в памяти, как это — иметь возможность носить разные цвета. Чтобы выразить свою индивидуальность.

- Ты знала своих бабушку и дедушку? - спрашивает Блу.

- Нет. - Мне интересно, к чему ведет это вопрос. - Они умерли во время Великой Технологической Войны. Как и все остальные пожилые люди.

- Умерли ли? - Блу вытаскивает потрепанную фотографию, свернутую в колпачке от лака для ногтей. Она протягивает ее мне. Я вижу улыбающегося молодого мужчину, очень похожего на Блу.

- Кто это?

- Мой дедушка, - медлит Блу.