Аномалии (ЛП)

Все улыбаются, кроме меня. Я все еще в ярости от реакции Кая быть запечатленным с Блу. Но у меня есть немного времени успокоиться, пока Клаудия Дюрант ведет нас к флагштоку, где последним подросткам набивают татуировки. Дженезис и Блу первые, кому делают татуировки. Пока мы ждем, я нарочно врезаюсь в Кая.

- Эй, ты только что врезалась в меня.

- Прошу прощения, Жердь, но откуда ты знаешь, что это не ты врезался в меня? - говорю я, копируя наш первый разговор в лагере.

- В чем дело, Кива? - спрашивает он. В его голосе есть что-то странное. Это печаль? Может, он тоже немного расстроен из-за такого разделения по парам?

- Я расскажу тебе позже, - отвечаю я. Но я знаю, что не расскажу, и с такими мыслями сажусь в только что освобожденное Блу кресло.

- А, Заступники, - со знанием дела произносит татуировщица, когда я сажусь к ней. Она наставник из Учебной Общины. Художница. Бертон рассказывал, что его мама была художницей. А где Бертон?

Я морщусь, пока мне набивают татуировку в виде черной бабочки. Игла прокалывает и обжигает мою кожу, пока черная краска вбивается в мое левое плечо. Я закусываю губу, чтобы не закричать. Заступники тверды духом, поэтому я должна быть сильнее, чем когда-либо. Это не та бабочка, которую я хочу. Это не та жизнь, которую я выбираю, не тот партнер, на которого я рассчитывала, но я выдавливаю улыбку, пока слезы подступают к глазам. Мастер заканчивает и переходит к Каю, который сидит рядом со мной. Он выбирает черную бабочку с красными точками на крыльях, чтобы отдать честь своей родной общине. Почему я не додумалась до этого? Я могла бы добавить синие точки, напоминающие об Океанцах. Расстроенная, смотрю на пустынную равнину. Все готовятся к возвращению домой. Неужели только лишь три с половиной недели назад меня объявили Аномалией? Кажется, что прошла целая жизнь.

- У вас не осталось синей краски? - спрашивает Кай у мастера.

Я навостряю уши и наблюдаю, как она открывает свой чемоданчик с красками, в котором там всевозможные оттенки синего: от насыщенного до бледно-голубого. Не сдерживаюсь и начинаю плакать. Моя жизнь должна быть не такой.

- Эй, - обращается ко мне Кай. - Я думал, что это тебя подбодрит, а не расстроит. Давай, выбери цвет океана и добавь его к своей татуировке.

С удовольствием указываю на тюбик, лежащий точно посередине, с насыщенным синим цветом морской волны.

- Куда тебе его добавить? - спрашивает татуировщица со скучающим выражением лица.

- Вы можете сделать несколько капель воды вокруг бабочки, как будто она стряхивает их? — спрашивает Кай.

- Это не по протоколу.

- Вы перечите Заступнику? - властно спрашивает Кай.

- Нет, сэр.

- Хорошо. - Кай улыбается и смотрит на меня. - Кива, ты получишь свой океан.

Мне набивают пять ярких синих капель, а потом мы вчетвером, держась за руки по парам, направляемся к хижинам.

Кай и Блу.

Дженезис и я.

Все три наших инструктора приходят, чтобы попрощаться. Инелия крепко меня обнимает, в отличие от Макса и Клаудии Дюрант, которые с гордостью жмут мне руку и приветствуют в элитной общине. Клаудия Дюрант предупреждает, что теперь мои отношения с людьми изменятся. Они реагируют на Заступников совсем по-другому. Она делится, что когда-то жила в Трудовой Общине, а после повышения друзья перестали ей доверять.

- Я никогда не слышала, чтобы Трудовые были Заступниками. Это слишком…

- Примитивно? - смеется Клаудия Дюрант, и ее лицо впервые за все смену смягчается. - Это правда - Трудовые в редких случаях становятся Заступниками.

- Подождите. Вы тоже были Аномалией? - Я шокирована. Мой идеальный инструктор выглядела так, как будто была рождена Заступником.

- Все наставники Аномалий тоже. Мы одного поля ягоды, да? - Она улыбается. - У Аномалий есть два пути. Они могут быть запечатлены сразу же, как Микаэла и Радар. Или, если они настолько уникальны, что не вписываются ни в одну из общин, Собек Васел лично приглашает их присоединиться к Заступникам.

- Так вы тоже были в такой же ситуации, как и я?

- Двадцать лет назад. На этом же месте. - Она опускает воротник и показывает мне красивую бабочку цвета вороньего крыла с золотой полосой поперек правого крыла. - Мне было даровано присоединиться к Заступникам и посвятить всю себя другим Аномалиям.

- Но вы сказали, что у Аномалий есть два пути. А что с Бертоном?

- Мы заговорились, Кива. - Она прищуривается, и все следы дружелюбия исчезают. - Всего хорошего.

Она официально пожимает мне руку и уходит, оставляя меня испуганной и заинтригованной нашим разговором.

В геликоптере по пути домой Анника и Рейн относятся ко мне, как к королеве. В их глазах я резко поднялась от изгоя до принцессы. Через некоторое время меня это начинает раздражать, и я закрываю глаза, притворяясь, что сплю. Абсолютно все в геликоптере относятся ко мне чересчур мило. Каким-то образом мне удалось превратиться из отверженной в знаменитость за каких-то несколько часов. Теперь я одна из элиты Собека — будущий руководитель Глобального Управления с более высоким статусом, чем у моих друзей. С более высоким статусом, чем у моего отца.