Аномалии погоды и будущее России. Климатическое оружие возмездия

Землю они копали мотыгами из оленьего рога, пользовались каменными топорами из сланца и кремневыми ножами и наконечниками для стрел. Горшки имели гребенчатый или нарезной орнамент. В очагах сжигали сосну, ель, березу. Встреченные остатки вереска, который не растет в тундре, свидетельствуют о сухих песчаных лесных почвах.

Следовательно, на месте современных тундр сравнительно недавно находились леса и лесотундры. Кстати, на севере Чукотского полуострова в верхних слоях речных отложений мне доводилось видеть много стволов деревьев. Значит, и здесь, по крайней мере в крупных речных долинах и низменностях, были лесные массивы.

Люди сумнагинской культуры оказывали заметное влияние на ландшафты Заполярья. В результате должен был меняться местный климат. Главными средствами преобразования природы человеком были огонь и топор (каменный).

Уничтожение растительного покрова при палах и пожарах, использование древесины привели в конечном счете к серьезным результатам. Менялась динамика вечной мерзлоты (многолетнемерзлых пород): в одних случаях она деградировала с образованием термокарстовых озер, в других увеличивалась.

Человек в Заполярье невольно содействовал распространению тундры. «Одна из причин плохого подроста у северной границы лесотундровых редколесий, – пишет географ В.В. Крючков, – кроется в пожарах, приводящих к увеличению влажности почвы, повышению уровня вечной мерзлоты и понижению температуры почвы. Через несколько десятков лет после пожара на аэрофотоснимках пирогенные тундры уже невозможно отличить от тундр первичных, климатически обусловленных…»

Прервем цитату. В данном контексте говорить о «климатогенных» тундрах можно лишь условно, если нельзя отличить их от техногенных, возникших после пожаров и значительных вырубок. На таких территориях уничтоженные леса в суровых условиях далеко не всегда восстанавливаются из-за наступления вечной мерзлоты.

«Возле населенных пунктов, находящихся у северной границы лесов… – продолжает В.В. Крючков, – быстро увеличиваются площади антропогеновых тундр – пирогенных и образовавшихся после вырубок. Если с пожарами не начать решительную борьбу, то на катастрофически увеличивающихся территориях антропогенных тундр продолжится ухудшение физико-географических условий».

Если этот процесс сказался за считанные десятилетия, то за сотни и даже тысячи лет хозяйничанья человека на Севере должны были произойти значительные, если не катастрофические, изменения природных условий в сторону ухудшения.

В середине XIX века русский ученый и путешественник А.Ф. Миддендорф, изучая север Сибири, пришел к выводу: «Возобновление лесной растительности становится тем сомнительнее, чем безжалостнее уничтожается первобытная защита леса. Размножение населения на дальнем севере легко может опередить размножение лесов». А тогда еще не было известно об освоении Крайнего Севера представителями сумнагинской и более поздних культур.

Красноречивый пример – Исландия. До появления человека от 10 до 40 % ее площади (мнения ученых расходятся) были заняты березовыми лесами с примесью ивы, рябины, можжевельника. Со времени освоения острова викингами леса стали быстро сокращаться, и ныне их практически не осталось.

При благоприятных условиях там, где ослаблено техногенное воздействие, северный лес может перейти в наступление на тундру. Так было в 20—40-х годах прошлого века, когда в Евразии и Америке граница лесной растительности в малоосвоенных районах смещалась к северу.

Есть веские основания предположить, что около 6–8 тысячелетий назад люди начали осваивать освободившиеся от ледников территории Северного полушария. Это привело к уничтожению лесных массивов и распространению лесотундр, а затем и тундр. Процесс охватил 2–4 миллиона квадратных километров. Не исключено, что увеличилась ледовитость Северного океана, в свою очередь делая климат более суровым и контрастным.

Тогда же в субтропической зоне (об этом – чуть позже) по той же причине на месте саванн и лесов возникли обширные пустыни. Деятельность человека за несколько тысячелетий изменила многие ландшафты так существенно, что климатические перестройки стали неизбежны.

Если так было на ранних этапах развития технической цивилизации, то нет ничего удивительного в том, что она, тысячекратно усилив свою мощь, наносит сокрушительные удары по биосфере и климату Земли. А это означает, что наиболее вероятен неблагоприятный прогноз и на дальнейшие климатические изменения, и на будущее человечества…

…Далеко не всем очевиден глобальный масштаб деятельности человека. Например, 15 декабря 2009 года обозреватель газеты «Известия» Максим Соколов, рассуждая о глобальном потеплении, на свой вопрос: «Может ли человек вообще повлиять на планетарные процессы?» – сам же ответил: «Сколько бы ни возрастало хозяйственное воздействие, оно остается ничтожно малым перед планетарными силами, для которых род человеческий со всем своим хозяйством – не более чем тончайшая пленка бактериальной слизи».