Аномалия

Проблемы, проблемы, проблемы… Их осталось четыре человека на площади 142 метра, и коммунальные расходы оказались выше суммарного заработка. Отец не находил выхода и признавался Валентину, что устал чувствовать себя нахлебником, а тем более слышать это регулярно – напряжение не способствовало толерантности в общении, а ее и раньше было немного. Он уехал в Польшу на заработки, вслед за сотнями тысяч, а то и миллионами других. Валентину тогда было тринадцать лет. Отсутствие отца он почувствовал, скучал по нему.

Первые два года Григорий Петрович присылал деньги, приезжал в отпуск. Он устроился по специальности в лаборатории консервного завода, платили прилично, а по сравнению с его заработками в Украине – фантастически. Ему там было неплохо, а спустя еще год стало совсем хорошо:

он нашел молодую – относительно – паненку и предложил Софье Михайловне развод. У Валентина язык не повернулся его осуждать, и в результате отношения с матерью не улучшились – он оказался на стороне отца. Тем более что Григорий Петрович добросовестно посылал деньги до тех пор, пока Валентин не окончил институт, хотя обязан был только до окончания школы. Детей у него в новой семье не было, так что Валентин оставался единственным любимым сыном. А лето у бабы Вали любимый внук проводил все школьные годы, не забывал ее и позже. Вот и прошлым летом гостил неделю.

После двадцатого года в стране полегчало, безумные коммунальные расходы пришли в относительную норму, и они втроем: Валентин, мама и бабушка – жили достаточно стабильно и более-менее обеспеченно. Валентин почти сразу после строительного института занялся близким к специальности делом, завел бизнес – помог с деньгами отец, одолжил, потом не хотел брать долг, потом… Словом, не чужие люди, сговорились.

Шесть лет назад Валентин женился и – острил – в надежде на бабушку завел с молодой женой ребенка.

Но бабушка подвела – скончалась, когда Нина была на третьем месяце, и ничего исправить уже было нельзя. Разумеется, это шутка, причем дурного тона, потому что, само собой, никто ничего исправлять не собирался.

У Софьи Михайловны был многолетний роман с преподавателем ее института, и Валентину даже казалось, что начался он еще до отъезда отца в Польшу. Две смерти были причиной перемен в квартире на улице Гоголя: смерть жены преподавателя освобождала дорогу, а смерть бабушки Валентина и перспектива оставаться с новорожденной внучкой по вечерам подтолкнула к решительным действиям. Софья Михайловна переехала к новому мужу – слово «сожитель» она органически не переносила. Валентин и Нина остались вдвоем, а потом втроем, с Милой. Он мать не осуждал, и Нина в общем-то – тоже. Софье Михайловне недавно грянуло пятьдесят, и ей очень не хотелось оставаться на старости лет одной. Упускать такую связь было глупо, в наше время, да еще в таком женском институте, как педагогический, даже двадцатилетние были готовы на ходу подметки рвать… Словом, ее отпустили с миром.

Во всей квартире после воцарения Нины был произведен ремонт, и почти везде заменили мебель, на что ушли все финансовые накопления Валентина. Исключением был кабинет, бывшая детская, потом холостяцкая комната Валентина. Он на этом настоял. Там все оставалось по-старому: шкаф, книжные полки, любимый стол – только компьютер со встроенным принтером, разумеется, новый. Оставил даже софу двадцатилетней давности, на случай ссоры с Ниной – будет куда уйти на ночь. Но пока такой случай не представился.

Ну что ж, общие сведения у вас есть, можно двигаться дальше.

Они спустились со своего второго этажа на улицу спокойно и неторопливо – хозяева, если и опоздают на пять-десять минут, не страшно, никто претензий предъявлять не будет. Возле парадной им встретился сосед Спиридон, который жил во дворе, на первом этаже, под их спальней. Он, как обычно, с утра пораньше уже соответствовал этой фамилии. Впрочем, никто толком не знал, фамилия это или имя, а может быть, прозвище, но важно, что он на это слово откликался. Он был не шумный и безобидный, но пару месяцев тому назад подобрал бродячего – как и он сам – небольшого пса. Пес иногда жил у него дома, иногда – под окном. Это было удивительное животное, он если не лаял, то подвывал, а ночью совмещал и то и другое без перерыва. Такие собаки, вы знаете, бывают. Уговаривал Спиридона весь двор, но ничто не помогало. Однажды Валентин тоже участвовал в такой делегации, они хозяину и его собаке добра не желали. И спустя какое-то время пес действительно издох. Наверно, съел что-то неподходящее, потому что хозяин его почти не кормил и не поил. А Спиридон почему-то зациклился на мысли, что это дело рук Валентина, как наиболее от пса пострадавшего, и сообщал об этом всем и каждому, в том числе и ему. Вот и сейчас: «Ну что, не снится по ночам бедное животное?»