Аномалия

Я знала, что была виновна в ее злости, но не могла видеть, как из-за этого страдает мой брат.

— Давай приятель, — сказала я, — Мы будем выполнять их вместе.

Он последовал за мной на открытую местность в гостиной и уселся в позу для тхэквондо. Я все еще была в ярости — серьезно, моей маме следовало сбросить обороты на этом этапе воспитания, ведь в любом случае через год я покину дом и так или иначе стану самостоятельной — но я держала свой характер в узде и приступила к занятиям со своим братом. Было просто следовать упражнениям. Требовался баланс и координация тела, но даже при том, что это был «боевой» танец, это помогло мне успокоиться.

Мы не придерживались оригинальной версии «тестового пояса», как делало большинство детей, практикующих боевые искусства. Это просто было еще одним правилом мамы. Я так же делала их, когда была ребенком. В свободное время от занятий йогой, учебными сессиями, а так же конкретными заданиями для чтения — да, я обязана была читать и изучать всю школьную программу, на самом деле мне нравилась только эта часть.

Средний блок. Нижний блок. Передний прямой удар. Ближний удар. Поворот.

Когда Эл закончил, он схватил свою игру с кухонного стола и закричал:

— Все готово, — а потом бросился вверх по лестнице в свою спальню, чтобы поиграть в Xbox. Маленький умный засранец.

Я, к сожалению, не была так умна.

— Ты все еще не ответила мне, мам. — Я готова была ждать ее. Я любила свою маму, но время от времени мне хотелось взять камеру и записать ее голос, чтобы после воспроизвести его, и она смогла бы услышать, насколько нелепыми бывали порой ее угрозы.

Я смотрела на заднюю часть маминых джинсов и чистой футболки, но она ничего не говорила. Она не отвечала и я знала, это значит, что я никуда не иду. Я позволила осознанию встряхнуть меня. Я находилась в собственной маленькой тюрьме и не только в день рождения, но и каждый день. Я оказалась в стеклянной клетке, наблюдая за собственной жизнью, но, не имея права ее прожить. Это было лишь одно большое разочарование. Если бы у меня были хоть какие- то объяснения, то, возможно, я не чувствовала себя так плохо, но объяснений никогда не было даже, когда я их искала.

Мне хотелось кричать, но это не принесло бы пользы. Я отвернулась от мамы, с трудом сдерживая слезы. Перед глазами все плыло, и я посмотрела на фотографию нашей семьи в гостиной. Вся наша семья до смерти Ника на одном фото. Стеклянная рамка упала при нашем последнем переезде, и длинная трещина проходила через наши лица. Я представила, что должно быть у нас с Элом была подобная трещина в груди.

Моя мама увеличила контроль надо мной на протяжении последних пару недель. Я не могла даже на пять минут выйти, чтобы взять напрокат фильм в Уолгин Редбокс без ее сопровождения. Я знала, что все это происходило из-за отсутствия моего отца. Но вместо этого мама делала вид, что все отлично. Но разве родители не понимали, что это значит для Эла и меня?

Фотография была словно насмешкой. Все уже сломано. Просто разбито.

Резкий жар вспыхнул у меня в глазах. Мой рот наполнился слюной. Холодный пот вызвал по телу дрожь. Я закрыла ладонями глаза, так как боль становилась сильнее.

Бах.

Я дернулась и боль исчезла. Я убрала руки от лица. Фотография, на которую я смотрела, упала с полки. Она разлетелась вдребезги на кафельном полу. Мама уже направлялась в гостиную. Ее трость с грохотом упала на пол, когда она наклонилась. Она осторожно, дрожащими руками подняла кусок рамы, с которой выпала фотография и болталась на одном уголке. Лицо мамы встретилось с моим, и она широко открыла глаза. Я не могла понять ее выражение лица.

Страх? Чувство вины?

Если бы она спросила, как я чувствую себя сейчас, то я вряд ли бы сумела солгать. Это вероятно было так же, как быть оглушенным посохом Локи. Слюна все еще застряла у меня в горле, и сумасшедшая острая боль в голове не утихла. Она взглянула вниз на семейное фото.

— Ты можешь сегодня вечером пойти. Но сначала мы пообедаем. И ты должна будешь звонить мне каждый час.

Она согласилась? Мгновенно я почувствовала себя лучше, и мою тревогу быстро сменил легкомысленный подростковый адреналин. Моя первая настоящая вечеринка на семнадцатилетие, и, вероятно, единственная. Это должно быть будет ночь, которую я запомню.

Рейд

Мы закинули наши сумки на старый склад. Дом, милый дом… на этот месяц.

Я вдохнул и закашлялся. Воздух тут практически вонял. Затхлость смешивалась с запахом рыбы. Большинство окон было закрашено черной краской. Несколько разбитых стекол позволяли лучам послеобеденного солнца рассыпаться на полу, словно золотые монеты.

Передвижение по сырой грязи напоминало поход на болотах. Отлично, мы попали в Дагобах⁹. Я бы не удивился в случае, если бы из-за угла хромая вышел мастер Йода и сказал мне использовать силу, чтобы идти, не касаясь, пола. Мысли напомнили Джози, вдохновленную надеть в школу футболку из Звездных войн.