Аномалия

– Может, Кинкейд вовсе не хитрил, говоря о высоте, и просто описывал другой вход, тогда как этот – еще один, расположенный ниже. Так что вполне вероятно, что пещерой мы не ошиблись.

– И собираемся хорошенько ее исследовать, да?

– Кто-то, кажется, упоминал о жизненной важности бургера?

– Не будь дураком, Нолан. Завтра съем два.

– То есть все, что у нас пока есть, – это несколько ступенек? – осведомилась Джемма.

Фезер так и пробуравила ее взглядом:

– А тебе этого мало, дорогуша?

– У нас не хватит еды, – вмешалась Молли. – Мы не рассчитывали на еще одну ночевку.

– Урежем порции, – бодро рявкнул Кен. – Растянем то, что осталось, и на обед, и на ужин.

– А завтракать чем будем?

– Пищей нам послужат свежий воздух и солнечный свет, вкусим их и обновленными предстанем пред взором милостивого Господа нашего!

– Ясно, – сказал я. – У тебя есть заначка. Давай ее сюда.

– Нет, но у меня есть толстый пуховик, чтоб не загнуться от холода, – ответствовал он. – И перспектива сожрать завтра двойную порцию жареной картошки. И луковых колец. Что вполне равнозначно заначке.

– Вот это да! Преклоняюсь перед твоей дальновидностью.

– Только благодаря ей я и достиг таких высот.

– Так, может, пора что-то менять?

– Слушайте, – прервал нас Дилан, с которым Молли держала связь по рации. – Вы пока осмотритесь, а я отлучусь. Тут в нескольких милях вниз по течению есть местечко, где телефон худо-бедно все-таки ловит. Свяжусь с приятелем, попрошу, чтобы привез еды. Если не получится – сам привезу, а значит, вернусь ближе к вечеру.

– Отлично, – обрадовался Кен. – Только не вздумай никому проболтаться, понял? Это сокровище – наше.

Мы сняли короткое видео, в котором я рассказал о нашей находке, после чего устроили совещание.

– Значит, так, – начал Кен. – Нолан, ты пойдешь первым, чтобы Пьер смог запечатлеть на камеру, как ты устремляешься в неизведанное. К тому же ты слишком неповоротливый, чтобы поспевать за нашим бодрым шагом. Остальные идут, кому за кем нравится. Замыкающим опять буду я – не хочу, чтобы чья-то голова впивалась мне в задницу каждый раз, как я вздумаю передохнуть.

– Погоди-ка, – сказала Молли. – А ты до лестницы-то сможешь добраться… без посторонней помощи?

Кен открыл было рот, но, взглянув на стену, которую ему предстояло преодолеть, снова его захлопнул.

– Давай лучше замыкающей буду я? – предложила Молли. – Клянусь, что твоя задница ни разу не столкнется с моей головой.

Мы вкарабкались на второй уровень, передохнули и начали друг за другом подниматься по ступеням шахты.

На мне был налобный фонарик, и время от времени я задирал голову, проверяя, что там наверху. У Джеммы, которая шла следом за мной, на шее висел светящийся шнур: все единодушно решили, что батарейки, конечно, беречь нужно, но передвижение в кромешной тьме чревато приступом клаустрофобии.

Теперь у меня не осталось никаких сомнений в том, что шахта – дело рук человеческих. Она имела квадратную форму, достигая в ширину и длину не более трех с половиной футов. Даже если предположить, что она уходит в глубину всего на пятьдесят футов, это все равно означает, что ее строителям пришлось выдолбить и вынести отсюда тонны камней, которые они, по-видимому, сбрасывали в реку.

Сложно представить, что эта колоссальная работа была проделана без какой-либо важной цели. Правда, у древних людей представления о времени и о колоссальности были несколько иными. Поужинав тем, что удалось поймать или подобрать с земли, и удостоверившись, что подрастающее поколение вне досягаемости панд-мародеров, они преспокойно усаживались у костра и обменивались мудростью предков. Более того, как я наглядно продемонстрировал в выпуске о Стоунхендже (прибегнув к помощи фотографий из Интернета, диаграмм и устрашающей 3D-модели, состряпанной одним из приятелей-кокаинистов Кена), их понятия о мобильности тоже значительно отличались от наших. Сегодня, родившись в городе А и имея хотя бы хиленькую мечту, ты ждешь не дождешься, когда появится возможность свалить от родителей в город Б или даже в страну В, и сваливаешь, а лет через двадцать снова оказываешься в исходном городе А, потому что вдруг осознаешь, что не существует в природе никакого Того Самого Места и сколько по свету ни мотайся – от себя не убежишь. Но даже если ты осел черт знает где и видишься с родственниками не чаще раза в год – в современном мире это норма.

А что было до нашей эры? Семьи тысячелетиями жили на одном месте, и потому вполне естественно, что потратить каких-то тридцать лет на перетаскивание здоровенных камней не казалось глупым занятием, ведь по умолчанию предполагалось, что благодарные потомки по достоинству оценят результаты тяжкого труда предков.

Такие, как вот эта шахта, например.

По моим ощущениям времени прошло немало. Я обернулся к Пьеру, который был центральным звеном нашей цепочки.

– Сколько мы уже прошли? – спросил я, тяжело дыша.

– Расстояние между ступенями около двух футов. – Он совсем не запыхался. – Я насчитал сто пятнадцать ступеней, значит, всего двести тридцать футов.