Аномалия

Сфера в середине первого ряда была явно отлита из меди. Другая, неподалеку от нее, – скорее всего, из стали, а третья – сделана из какого-то дымчатого полупрозрачного камня.

Пройдя вглубь площадки, я заметил еще одну сферу, до этого момента скрытую в тени. Это был шар диаметром не менее пяти футов, отлитый из какого-то матово-черного материала, и стоял он не на кубе, а в углублении в полу.

Рядом со мной возник Кен.

– Что это вообще такое?

– Остается лишь догадываться, – ответил я. – Возможно, изображения верховных божеств. Или модель Солнечной системы, включая кометы. Или чья-то коллекция камней. Не знаю.

– Взгляните-ка на это, – позвала нас Джемма, стоявшая у менгира.

Верхушка камня была плоской и гладкой, как будто лишнюю часть срезали невероятно острым ножом, и ее поверхность покрывали уже знакомые символы – десять строк по десять знаков в каждой.

– Сотня закорючек, – подытожил Кен. – О чем это нам говорит?

– Лично мне – ни о чем. Может, местные племена первыми додумались до десятичной системы счисления, что вполне возможно, поскольку у них, как и у всех людей, на руках и ногах было по десять пальцев, но мне ничего об этом не известно. Пусть над этой задачкой ломают головы ребята поумнее.

Джемма, как совсем недавно я сам, задумчиво водила пальцем по высеченным в камне строчкам, словно пытаясь прочесть послание, написанное древним шрифтом Брайля. Она снова умудрилась задеть рану на предплечье, и теперь та сильно кровоточила.

– Когда вернемся, – сказал я, – попросим Молли тебя перевязать. Иначе эта царапина никогда не заживет.

Она скорчила гримасу:

– Хорошо, папочка.

– Прекрати.

И мы снова замолчали, разглядывая изумительные, с невероятной тщательностью выполненные пиктограммы, смысл которых были бессильны разгадать: сто крошечных квадратиков, в каждом – несколько знаков, создающих единую причудливую картинку. Иногда, от картинки к картинке, знаки повторялись. Можно было предположить, что эти пиктограммы составлены по принципу египетских и китайских иероглифов, где каждый элемент служит для обозначения определенного предмета или понятия. Но что толку пытаться прочесть слово, если не знаешь алфавита? Две коротенькие загнутые внутрь палочки – как усики жука-скарабея; линия, напоминающая очертание горы… или пару орлиных крыльев?.. или это символическое обозначение ласкового ветерка, обдувающего лицо в теплый летний день?.. Голова шла кругом. Это место охотно подкидывало нам тайну за тайной, но ни разу не расщедрилось хотя бы на одну подсказку. Я уже порядком утомился, да и пить хотелось страшно.

– Пора возвращаться, – сказал я. – Пьер с Молли нас, наверное, уже потеряли.

Мои напарники рассеянно кивнули и продолжили заниматься каждый своим делом: Джемма по-прежнему водила пальцем по надписям, а Кен, уперев руки в бедра, яростно взирал на камни, как будто рассчитывал, что они испугаются и выложат о себе всю правду. Я неоднократно наблюдал, как под действием этого взгляда бармены, служащие отелей и даже серьезные представители телеиндустрии съеживаются и дают Кену то, что ему нужно. Однако в этот раз он явно не на тех напал.

Я направился к краю площадки и, ничуть не заботясь о приличиях, плюхнулся в воду.

– Мать твою, Нолан! – взвизгнула Джемма, когда поднятая мною волна окатила ее со спины.

А я, решив: будь что будет, сделал глубокий вдох – и ушел с головой под воду, а когда вынырнул, то жадно облизал губы. Обычный вкус, со слегка металлическими нотками, как у минералки, – кто знает, вдруг это озеро питает какой-нибудь подземный источник. В общем и целом – пить можно.

– Залезайте, – позвал я. – Вода отличная.

И Кен с Джеммой последовали моему примеру. Все-таки не каждый день выпадает шанс искупаться в озере на глубине тысячи футов под землей.

Глава 24

– Когда ты уже, наконец, это скажешь?

– Что именно?

Мы вернулись в главный зал пару часов назад. За это время нам удалось осмотреть еще два коридора, но ничего заслуживающего внимания мы в них не обнаружили. Пьер пожелал в одиночку исследовать один из оставшихся, а мы уселись в кружок на полу и стали ждать. Я обманул голод крошечным кусочком сэндвича и теперь прислушивался к ощущениям в организме, немного опасаясь, как бы проглоченная в бассейне вода не привела к каким-нибудь неприятным последствиям.

– Да то, что уже давно на язык просится, – ответил Кен. – Слушай, Нолан, я с великим почтением отношусь к краснокожим людям, отдаю должное их мудрости и признаю за ними первоочередное право на территорию этого хаотичного фарса, который мы именуем своей страной. Но я в жизни не поверю, что это место построили индейцы.

– Я тоже.

– Кто же тогда?

И все вопросительно уставились на меня.