Аномалия

Я с силой топнул о дно бассейна. Колено жалобно хрустнуло, зато энергии толчка хватило, чтобы преодолеть толщу воды и вынырнуть.

Жадно глотая воздух, я одной рукой обхватил Пьера и вытащил его на поверхность. Он открыл рот еще под водой и теперь кашлял и отплевывался. Если вода была по-прежнему заражена, мы оба уже давным-давно подписали себе смертный приговор. Но это не имело никакого значения. Пока жив – нужно бороться.

Размахивать туда-сюда ногами под водой – занятие весьма утомительное. Но я не сдавался и продолжал тащить Пьера за собой. И вдруг твари от нас отстали.

Тогда я решил: была не была. Нырнул и поплыл под водой так быстро, как только мог, надеясь, что Пьер последует моему примеру.

На дне лежало несколько еще таких страшилищ. Я притормозил у самого гигантского из них и несколько раз что есть мочи ударил тварь ногой.

Молли и Кен что-то нам кричали. Когда я, едва живой, наконец доплыл до них, они так быстро вытянули меня из воды, что я ободрал голени о край площадки.

А затем откатился вглубь, чтобы не мешать, и вскоре Пьер уже лежал рядом со мной, тоже кашляя и тяжело дыша.

– Что там за дерьмо у вас приключилось? – спросил Кен.

– Кальмар, – простонал Пьер. – Здоровенный такой кальмарище.

– Да брось! Серьезно?

– А по-вашему, мы там дурака валяли?

– В воде еще много чудищ, и они растут, – подтвердил я. Одной рукой я вытирал губы, другой глаза, но все равно чувствовал во рту привкус минералки, а при кашле отхаркивалась какая-то слизь. Вода попала и в трахею, и в нос, и в уши. – Это место генерирует жизнь, не останавливаясь ни на секунду.

Надо мной навис Кен:

– Сильно наглотался?

– Понятия не имею.

– А ну, приятель, засунь два пальца в рот!

Я не думал, что от этого будет хоть какой-нибудь толк, но все равно послушно встал на колени над бассейном и засунул указательный и средний пальцы поглубже в горло. В итоге мне удалось вызвать рвотный рефлекс, но результатом была лишь длинная струйка слюны.

– Ну вот, совсем немного, – выдохнул я, отползая к стене.

Желудок свела мучительная судорога.

Следом наступила очередь Пьера. Тот исторг из себя количество воды, которого хватило бы на внушительный глоток, да так и замер на четвереньках, глядя поверх водорослевого покрова, туда, где виднелось тусклое желтое пятнышко.

– Вот черт, – пробормотал он. – Мы фонарик забыли.

– Лично я возвращаться за ним не собираюсь.

– Вам удалось вытащить черный шар?

– Нет, Молл, – покачал я головой. – Он такой тяжелый, что мы и вчетвером бы с ним не справились. Да и вдесятером тоже. Там-то, кстати, на нас и напали. Этот план изначально был бредовым. И о чем мы только думали?

– Тогда пошли отсюда, – сказала она. – Я не хочу сидеть и ждать, когда отсюда вылезет очередной монстр.

Мы поплелись обратно, но, едва свернули из узкого туннеля в коридор, как раздался вой – долгий, скорбный, пронзительный вой, рассыпающийся на несколько нот.

– Чтоб тебя, – устало произнес Кен. – Это волк, да?

– Нет, – ответил я. – Это два волка.

– И куда мы теперь?

– В большую залу.

– Но воют именно в большой зале, Нолан.

– Возможно. Или в одном из туннелей. Не знаю, как ты, а я не хочу оказаться в ловушке, не имея путей отступления. Да еще и в том самом коридоре, куда вот-вот нагрянут неведомые твари покрупнее волков.

– Убедил. Ну что, тогда идем – и шумим так, как будто мы сами большие и опасные.

Я включил телефон, поднял его над головой, и мы двинулись вперед, громко разговаривая, то и дело кашляя и производя массу других бессмысленных звуков. У проема мы немного подождали, но, поскольку не увидели и не услышали ничего подозрительного, прошли в центр комнаты.

– Господи боже ты мой, – прошептала вдруг Молли, отворачиваясь.

Как выяснилось, наше возвращение кое-кого спугнуло, не позволив им закончить начатое. Мы с Кеном задержались, глядя на то, что осталось от Джеммы. Но ненадолго.

– Твари проголодались.

Несмотря на риск очутиться в западне, мы направились к шару. Нам хотелось быть ближе к выходу, пусть даже мы и не могли им воспользоваться. Мысль о том, что вы заперты в компании каких-то непонятных существ, сама по себе уже нервирует и выбивает из колеи, но это еще полбеды. Самое ужасное – знать, что эти существа, мучимые голодом, отправятся на поиски пропитания.

Но голод мучил не их одних. Мы съели последние два батончика и запили их остатками воды. И на сей раз никто не предложил съесть и выпить только половину порции. Можно было бы делить эти ничтожные запасы до бесконечности, поглощая в итоге по крошке в день и поддерживая себя воспоминаниями о пище, но – смысл? Нам нужны были силы.

Поэтому мы не стали ничего делить.

И съели все подчистую.

Глава 44

Конечно, нам было страшно. Однако организм человека устроен таким образом, что в экстренных ситуациях – когда, к примеру, становится невозможным удовлетворять базовые потребности – срабатывает защитный механизм: ставни захлопываются, свет выключается и вся система переходит в режим экономии ресурсов.