Аномалия

– Не думаю, – сказала Молли. – Здесь ведь нечего есть. Большинство этих помещений наверняка служили хранилищем для запасов еды – зерна, например. Ведь должны же были сотворенные животные чем-то питаться. Мы просто оказались тут не вовремя: это место не было подготовлено, поэтому нет ни еды, ни помощников – «муравьиных людей», или как их там. И поэтому сработал защитный механизм: чтобы этим тварям было что жрать. Нас.

– Молли! – взорвался Пьер. – Ты заткнешься или нет? Немедленно смени пластинку!

– Так, у нас есть один большой фонарь и один маленький. Сколько они еще протянут, неизвестно.

– В камере еще свежие аккумуляторы.

– Отлично. И какой у нас план? Прочесать каждый клочок пространства, наступая и нажимая на все подряд? Это займет кучу времени. Я уже молчу про волков и саблезубых тигров, которые скоро проголодаются.

– И все же я считаю, что стоит попытать счастья в разрисованной пещере, – произнес Кен. – Или… можно еще проверить второй бассейн.

– Второй бассейн? – хором переспросили Молли с Пьером.

– Какая прозрачная.

Молли лежала на животе и внимательно разглядывала воду. Кена мы оставили у самого входа нести караул.

– Да, – кивнул я. – Но…

– Твоего мнения никто не спрашивал, – отрезала Молли. Она все больше походила на нашу прежнюю мамочку, только теперь это была еще и донельзя вымотанная, озверевшая от подгузников и детских воплей мамочка, которая больше всего на свете хотела воспользоваться своим законным правом на минутку тишины и бокал спиртного. – Ты уже пил из другого бассейна, и ничего с тобой не случилось. Несколько часов назад вы с Пьером наглотались практически первичного бульона, тоже прозрачного, но оба до сих пор живы.

– Нолан, мы должны попить, – поддержал ее Кен. – Иначе нам точно крышка.

И мы жадно уставились на воду. В неверном свете фонаря я видел бледные, изможденные лица друзей.

– Возможно, все началось с того, что в воду попала кровь Джеммы, – предположил я. – Я слишком устал, поэтому не буду пускаться в пространные рассуждения о том, что сама идея кровавых жертвоприношений в древности могла представлять собой искаженное воспоминание о еще более древнем процессе, наподобие этого: ты богам – кровь, а они тебе взамен… э-э-э… такие вот чудеса. Постойте-ка…

– Что?

– Камень, на который наступила Джемма. Она ведь и его замарала кровью. Вдруг механизм запустился именно поэтому?

– Все может быть, приятель. А я недавно подумал вот о чем. Помните три латинские буквы на стене?

– Конечно.

– Что, если непонятная черта, которую мы приняли за часть буквы, – это восклицательный знак?

– Чего?

– И вся надпись – это не чье-то имя, а предупреждение: «СТОП!» Дескать, не лезь в бассейн, что в конце этого коридора, а то огребешь по полной.

– Ну и пусть, плевать, – заявила Молли. – Я хочу пить.

– У нас есть что-нибудь стеклянное?

– Зачем?

– Затем, что стекло – самый нейтральный материал.

Молли полезла в рюкзак.

– Нет.

Однако, покопавшись еще немного, вытащила какую-то баночку.

– Я кое-что обнаружила.

Это был пустой стеклянный флакончик из-под бальзама для губ.

– А салфетки нет?

Нашлась и салфетка. Я тщательно вытер баночку изнутри, а Молли снова нырнула в рюкзак и достала из него пинцет.

– Это чтобы пальцы не замочить.

– И не только для этого.

Я вынул зажигалку, взял баночку за стенку пинцетом и начал медленно поворачивать ее над пламенем. Остатки бальзама, сгорая, источали дивный аромат. Как же приятно было ощутить его вместо однообразного запаха холодного камня и пыли.

– Все равно не идеально.

– Сойдет, – пробормотал Кен. – Давайте-ка поторопимся. Не хочу, чтобы сюда нагрянула какая-нибудь зверюга.

– Смотрите, – вдруг сказал Пьер.

Он стоял поодаль от нас, с камерой на плече. Из осветителя над объективом бил мощный белый луч. Только сейчас мы увидели, где оказались. Этот бассейн был просто чудовищных размеров и не шел ни в какое сравнение с предыдущим.

– Да пропади все пропадом!

Это произнес Кен. Я еще никогда не слышал в его голосе такой безнадеги. Да и ни в чьем не слышал. А причина этого нечеловеческого отчаяния заключалась в том, что и впереди, и по обеим сторонам бассейна возвышались многоярусные платформы, заставленные сотнями – нет, тысячами – гигантских металлических сфер. И платформам этим не было числа.

Я глядел на них, буквально раскрыв от изумления рот, и вдруг услышал тихий всплеск. Я повернул голову и увидел, как баночка из-под бальзама медленно опускается на дно.

Глава 46

Пьер вырубил свет и сел на пол, неподвижно глядя перед собой. О стеклянной баночке никто даже не вспомнил.

Мы с Кеном раскурили сигарету. Осталось всего две. Едва я затушил окурок, как по коридору пронесся протяжный, хриплый вой. Волки так не воют. Я вообще не знаю, что за существо способно издавать подобные звуки. Наверное, одно из тех, что ночами будили спавших в своих пещерах древних людей и благодаря которым во всех нас живет первобытный страх темноты. Пусть это нечто и находилось далеко, повода для особой радости не было: все равно рано или поздно оно нас учует.