Аномалия Дорадо

– Наивность, – холодно ответил полковник, разглядывая ровные ряды капсул на дне каньона. – Всем почему-то казалось, что цивилизация, вышедшая в космос, непременно должна обладать миролюбием и стремлением к кооперации. Видимо, мы судили по себе. А лейги, неожиданно вынырнув из недр скопления Вестерлунд, опровергли это утверждение. Нам пришлось усвоить урок и спешно переучиваться. – Он умолк, очевидно вспоминая события четырехлетней давности, а затем заговорил вновь: – Но все человечества проявили гибкость и подправили собственные мировоззрения. То, что, как мы думали, давно похоронено под могильной плитой земной истории, поднялось вновь и воспряло с не меньшей, чем в прошлом силой. Лейги убрались в Вестерлунд, а мы принялись укреплять гражданские поселения и военные базы по всей галактике и прежде всего здесь, на Обероне.

– Но теперь, похоже, люди столкнулись с новым противником? – полуутверждая-полуспрашивая сказал Клим и отвернулся от панорамного окна. Взглянул на собеседника и пояснил: – Вы недавно упоминали недружественные действия неких внеземных сил.

Леванов посмотрел на ученого и покачал головой. На лице полковника проступили озабоченность и тревога.

– Никто не знает, – ответил он. – С равной вероятностью это может быть некое опасное природное явление.

– Люди ранены? – прямо спросил Клим. – Погибли? Или целы-невредимы?

– Ни то, ни другое, ни третье. Скоро будем на месте, наберитесь терпения.

Они направились к выходу из зала ожидания. Поскольку Оберон еще не терроформировали, путь к капсулам напрямую через летное поле был, понятное дело, исключен. Разветвленная сеть подземных коридоров соединяла все служебные и жилые помещения базы. Главный канал представлял собой широкий многолюдный коридор, по которому работники космодрома, учээсовцы и гражданские передвигались не только пешком, но и на электрокарах. Он вел к шлюзам, через которые можно было попасть на нужный летательный аппарат. Именно этим путем прошли Клим и Леванов, прежде чем оказались на борту боевой капсулы «Орион».

3

Клим никогда прежде не бывал на борту военных аппаратов. Леванов сообщил, что «Орион» – одна из самых мощных боевых единиц объединенного человеческого флота. В его вооружение, помимо стандартных антипушек, лазерных излучателей, ядерных ракет и прочего, входили так называемые экспандеры, или лямбда-бомбы, которые прекрасно зарекомендовали себя во время конфликта с лейгами. Журналисты нарекли их абсолютным оружием – и, несмотря на помпезность эпитета, были совершенно правы. Лямбда-бомба представляла из себя направленный через подпространство импульс, который выныривает непосредственно в самом объекте атаки, например во вражеском корабле, и резко меняет давление вакуума в ограниченном объеме. Это приводит к мгновенному, лавинообразному, но локальному расширению пространства – и объект просто разносит в клочья. Защититься от такой бомбы не под силу никому. Исход войны это доказал.

Об этом полковник рассказывал с возбуждением, даже с неким азартом, будто мальчишка о новой игрушке. Тогда с его лица исчезла непроницаемая маска вояки. Климу вся эта военная бравада была чужда, однако он слушал с интересом и оглядывался по сторонам, изучая обстановку. В столовой имелся терминал доступа к ВИС – внутренней информационной сети, – на случай, если Клим пожелает поглазеть на космос или получить сведения. В столовой находилась также и простенькая система транскраниальной лимбической манипуляции, или ТЛМ-система, в просторечии называемая «машина счастья», которой он сможет воспользоваться, если предпочтет позабавить себя базовыми удовольствиями. В ней отсутствовал блок иллюзотрона, а ассортимент был весьма скуден. Угостившись стаканом свежевыжатого сока папайи из продуктового синтезатора, Клим уселся в широкое мягкое кресло и через нейрочип подключился к терминалу информационной сети.

ВИС начала с того, что выдала общие сведения об «Орионе». Клим узнал, что капсула составляет в длину около двухсот метров и по форме (система продемонстрировала трехмерное изображение) напоминает прямоугольник, из которого длинными усами выступают четыре антенны концентраторов. Максимальная дальность гиперпрыжка – сто килопарсек, то есть более 326 тысяч световых лет. Экипаж составляет пять человек, капитана зовут Зоя Гадот. Далее следовал длиннющий список ее регалий и боевых заслуг. Кроме того, на борту присутствовали начальник экспедиции и два пассажира. Капсула принадлежала Земле, а потому в состав экипажа входили лишь ортодоксы. ВИС также порадовала известием о том, что перелет займет около часа субъективного времени, большая часть которого уйдет на выруливание к стартовой позиции перед прыжком и подруливание к месту назначения после выныривания в евклидовом пространстве. Когда перед внутренним взором Клима потянулся столбец технических данных капсулы, он переключился на изображение с внешних камер. И вовремя!