Аномалия - Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт

Через секунду взрыв, и спецназовца на моей спине снесло в сторону. Тряся головой, я попытался приподняться, как почти сразу на грани слышимости, сквозь звон в ушах, услышал:

– Куда?

Последующий удар по почкам и завершающий по голове были последними в моем сознании. Через секунду все померкло.

Тишину в комнате наблюдения нарушали только хрипы в пробитом легком рыжего и хруст стекла под новенькими берцами невысокого крепыша кавказской внешности с гипсом на нижней половине челюсти, который вошел в комнату.

– Ну что, Воронин? Пидор-то оказался не так прост? – прошипел кавказец, с ненавистью глядя своими маленькими злобными глазами на умирающего оперативника.

Рыжий промолчал не только потому, что не мог говорить, а потому что не видел в этом смысла.

Несмотря на то что кавказцу больно было говорить, он не унимался.

– Зря вы против системы пошли. Что дадут эти митинги и забастовки. Развал страны? Или вы надеялись, что этот мифический Сталин возьмет да и придет? Воронин, ты же читал сводку. Запись была обследована экспертами и признана подделкой. И что теперь? Тебе минуты остались. Гаврилов убит. Чего вы добивались? Группу мы эту взяли, мне уже доложили. И куратора мы вашего тоже возьмем.

– Да-а… пошел ты-ы, – едва прохрипел рыжий, с тоской посмотрев на лежащий у стула ПМ с отодвинутым до конца затвором. Отстреливались они до конца, пистолет выбили, как раз когда он пытался перезарядиться. Магазин до сих пор был зажат в его левой руке, но до пистолета было так далеко.

Хмыкнув, кавказец посмотрел на пистолет, потом снова перевел взгляд на раненого. Не обращая внимания на двух спецназовцев в комнате, подошел и ногой подтолкнул пистолет к руке рыжего.

Собрав все силы, Воронин схватил отдающий холодом ПМ и поднял взгляд. На него смотрело дуло пистолета. Выстрел.

– Он пытался меня убить, ясно? – убирая «Гюрзу» в кобуру, громко и уверенно сказал кавказец.

– Так точно, товарищ майор, – хором ответили спецназовцы безразличным тоном.

– Уходим. Идем на точку два. Нужно принять гостей.

Привели в чувство меня довольно грубо. Сунули под нос ватку с нашатырем и похлопали по щекам. Сильно похлопали. Грубо.

Стараясь не трясти как будто налитой чугуном головой, приоткрыл глаза и застонал от боли.

«Пипец почкам. И… кажись, я описался?» – Удар по голове тоже не прошел даром, в глазах все двоилось.

Пока меня как куль приподнимали и усаживали спиной к стволу сосны, попытался осмотреться.

– Сесть на корточки, смотреть только перед собой! – рявкнул кто-то рядом.

Беглого взгляда хватило оглядеться. Первым делом вздохнул с облегчением, Аля лежала рядом, глядя на меня. Подмигнув ей, я уставился в землю, как велели.

«М-да. О советско-российской дружбе можно позабыть. Не простят!» – подумал я, успев бросить взгляд на бойцов Лобанова, волками смотрящих на охрану. В отличие от молодого Карасева, которого я бы назвал «фанатичным комсомольцем», остальные бойцы знали, что такое приказ, и не дергались, ожидая своего шанса.

Спецназовцы понимали это и были настороже, крепко сжимая оружие.

Чуть в стороне было видно несколько тел, одно принадлежало Карасеву, второе спецназовцу.

«Надеюсь – это лежит тот лейтенант, которого пытался остановить переговорщик. Хотя странно все это. Глупо. На наш захват должны были отправить спецназ с нормальными руководителями и командирами. А этих, извините, кроме как пэпээсниками назвать нельзя, повадки те же. Даже по карманам так же прошлись. Умело».

– Васько, глянь на эту дуру, – послышалось чуть справа.

Едва заметно скосив взгляд, я увидел бойца в таком же камуфляже, но уже со снятой лохматкой, который, повесив автомат на плечо, держал в руках ДП сержанта Лазарева. Повернувшись ко мне боком, кому-то демонстрируя пулемет, дал мне возможность рассмотреть шеврон на его плече. Спецназ ФСИН. Теперь многое становилось понятно. Чуть справа слышался разговор, парень-переговорщик с кем-то общался на истерике. Явно докладывался командиру. И, судя по его голосу, уже успел получить фитилей и сейчас слушал инструкции в отношении нас.

– Вот придурки. Они бы еще с кремневыми ружьями к нам приперлись, – ответил кто-то, видимо, тот самый Васько.

– Ты будешь смеяться, кремневые тоже есть, пять ружей, восемь пистолетов.

– Точно? – вдруг заинтересовался Васько.

– Сам смотри.

– Точно, раритет. Слушай, Серег, а ты знаешь, сколько они сейчас стоят?

– Много… наверное, – не совсем уверенно ответил спецназовец.

– Сам подумай, никто ведь не заметит, что пара не стреляющего старья пропала?

– Ну а капитан?..

– Давай отойдем.

Фсиновцы стояли метрах в пяти от меня, и хотя разговаривали довольно тихо, я расслышал их разговор, и даже звон в ушах не помешал. Через пару секунд они удалились. Видимо, отошли в сторону обсудить свой гешефт. Я знал, что зоновский спецназ насквозь отмороженный и неуправляемый, но не настолько же?! Видимо, сюда отправили самых отмороженных. Тех, кого не жалко.

Судя по тому, что бойцы, охранявшие нас, в разговор не вмешались, «бизнесмены» были тут командирами.