Аномалия - Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт

– В бессрочном отпуске. Сказали, пока не вызовем, отдыхай. Развлекаюсь помаленьку. Гоголева недавно встретил. Совсем заработался, шуток не понимает. Ты не сиди, разливай пока, зря, что ли, я у дежурного стаканы тиснул?

– Угу, – захрустел Воронов крышкой бутылки коньяка. – Ты же вроде не пьешь?

– Не пью. Водку. А коньяк буду, немного, так, за компанию. Сам где?

– Сперва в мотострелковом корпусе служил, замкомандира. Обучал. Новые армии. А семь дней назад сюда перевели. В Генеральный штаб.

– А, понятно. Видел, как же. Нехило они там устроились.

– Сам удивлен был, нам бы такие компьютеризированные штабы. Представляешь, у них там везде над местами боев авиаразведчики висят, в основном из местных. Плюс наши два высотника, недавно еще шесть «тушек» переправили, вот они посменно и бороздят границы. Немцы только подумают, штаб уже знает и приказы отдает. Мы знаем, где каждая наша часть стоит вплоть до батальона, и можем командовать ими. Но это все так, мелочи, а вот когда на орбиту спутники выведут…

– Неплохо устроились. А потери большие? Ну среди разведчиков?

– Есть, – скривился полковник. – Шестнадцать уже ссадили. Как мы только их ни прикрываем… Эх, девять комплектов наблюдения потеряли. Безвозвратно.

– Понятно. А накал боев какой?

– Да никакого бы не было, не держи нас за руки. С такой разведкой нам немцы на один укус. Мы даже ночью их мониторим, вдруг какая часть с места дислокации снимется. А авиация? Их штабы вплоть до полкового уровня можем вынести «на раз». Но – отбой. Только крупные железнодорожные станции. Даже на заводы всего пару налетов сделано было, а ведь мы можем за пару недель вообще всю их промышленность на ноль помножить. Чего тянут? – непонимающе пожал плечами Воронов. – У Джека Лондона в «Лютом звере» Пат тоже попробовал с Голландцем поиграть, так ведь пару раз едва не доигрался. Но он и подготовлен был не чета нынешней РККА. А тут, как в поговорке: отмеряй микрометром, отмечай мелом, руби топором. Да через раз мимо метки!

– Ладно, не будем о грустном, между первой и второй перерывчик небольшой.

Чокнувшись, мы закусили, обдумывая сказанное.

– Ждут, значит так надо, – ответил я.

– Да хрен с ними. Мы, знаешь, на диверсантах какого опыта набрались в использовании аппаратуры? Ого-го. Можем вызвать любую группу и направить ее на уничтожение любого объекта. Если надо – помощь или поможем уйти от преследователей. Кстати, я когда в первый раз попал в главный зал…

– Это где монитор во всю стену?

– Он самый, только там несколько больших телевизоров, совмещенных в один экран. Так вот, там как раз рассматривали бой в прямой эфире, нашей тяжелой танковой роты против механизированного полка немцев. Нашей роте дезу слили, что на них всего батальон идет, испытывали экспериментальные машины на полном серьезе… Вот как раз и попал на конец боя.

– А что с ротой? Потери большие? – заинтересовался я.

– Потери? Потери… – Воронов вздохнул. – Потери почти шестьдесят процентов, но полк они уничтожили.

– Молодцы.

– Это да. Там один экипаж – вроде лейтенанта Хакимова – тридцать шесть танков и самоходок уничтожил. К Герою лейтенанта представили, а экипаж к орденам. Там многих к наградам представили.

– Я и говорю молодцы.

– Ну да. Там после боя почти все машины на ремонт отправили. Ни одной без попадания. А у Хакимова, представляешь, в башню ахт-ахт два раза засандалила – и ничего, броню не пробила, хотя осколками экипаж посекло.

– Фигасе, что за танки? Наши?

– Не. Кавэшки модернизированные. Пушки из нашего мира стомиллиметровые, снаряды тоже наши, привозные. Но их скоро выпускать начнут, прошли испытания на все сто. Сам Ка Вэ тоже изменили, башня приплюснута, как у пятьдесятчетверки, двигуны тысячесильные. Хорошие машинки. Ходовая тоже сделана. Оптика там. Короче, испытывали их во всех категориях, не только как они поведут себя в бою. Я разговор двух генералов слышал, так что знаю.

– Выпускать будут?

– Наверное. Танкисты от них в восторге. Особенно те, что на старых Ка Вэ войну начинали.

– А не проще пятьдесят четвертые или пятьдесят пятые сразу выпускать?

– Ни фига. В начале войны, когда танки нужны как воздух? Небольшие переделки еще возможны, но полностью перепрофилировать производство под другой танк это уже время, которого у нас и так мало. Хотя… машины экспериментальные. Те, которых из-за ленточки в бой не посылали, возможности наших танков только по фильмам и знают. Может, уже начали какой завод оборудовать под пятьдесят пятые. Кто знает? Кстати, заметь, мы получаем множество битой техники, причем в основном старой. Двадцать шестые там или вообще монстры тэ тридцать пятые, грузят и отправляют их куда-то по железке.

– А, так это я в курсе. Все побитые, в основном те, что трудно восстановить, а выкинуть жалко, к нам отправляют. Причем не в Белоруссию, а в Россию, накал патриотизма хотят поднять, что-то они там затевают, – задумчиво почесал я затылок.

– Хорошее дело, может, под это дело еще что добудут? Ништяков много надо.

– Голова у них на плечах есть, пусть думают. Тебе, кстати, не обидно, что в штаб отправили?