Аномалия - Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт

– Немцы уже трижды сообщали, что уничтожили группу майора. Но это была ложная информация. Вы были правы, когда говорили: для тыла наступающей армии целый батальон, хотя бы при четырех-шести минометах на машинах и при танках, если умно поставить дело, способен пройти за ночь около ста километров. Довооружиться на складах противника и занять вермахт на целую неделю. Создать впечатление, что это именно они и шуровали все это время на коммуникациях. Наши же подразделения временно останутся вне внимания. Анализ действий группы Ветрова дает понять, что стреножить батальон не самое простое дело. – Глянув на Иванова, Меньшиков продолжил доклад: – Ветров, как его и инструктировали, не идет одной колонной и по одной дороге.

Согласно кивнув головой, сказал:

– В принципе батальон и так первая самостоятельная тактическая единица, а на машинах и усиленный танками – это уже полностью самостоятельная тактическая боевая группа, смертельно опасная для тыловых подразделений, разных там складов, транспортных узлов и транспортных колонн противника. Не зря мы дали двое суток на переформирование и обучение группы Ветрова. Продолжайте.

Переглянувшись после моих слов, Иванов и Меньшиков кивнули друг другу, как будто вторя своим мыслям.

– Так как они располагают данными разведки, поэтому первые два немецких опорных пункта и встретившаяся маршевая колонна были уничтожены с ходу, после обнаружения их передовыми и боковыми дозорами. Уничтожив тыловые гарнизоны, персонал трех небольших складов, мастерских и две маршевые колонны, они двинули дальше.

– Потери?

– Примерно двадцать пять процентов, но они восполнили потери. В их группу влилось несколько небольших групп окруженцев. Проводную связь мы держим и не дали предупредить других, перерезав несколько линий. Эфир забили морзянкой.

– Продолжайте.

– Штаб, прорабатывавший для них маршрут, сделал свое дело неплохо. За ночь им надо успеть преодолеть сто – сто пятьдесят километров до лесного района на дневку, до того как немцы разберутся, что это не просто, извините, банда окруженцев. Так от дневки до дневки и ехать, шумя и уничтожая как можно больше солдат противника. Сейчас они движутся двумя или тремя колоннами по параллельным дорогам вот тут, – указал капитан на карте, продолжив: – Рации, что мы им дали для командиров, чтобы обеспечить фланговый обходной маневр в помощь соседям, если они наткнутся на заслон немцев, хорошо нам помогают следить за их перемещениями.

– Политрук не выступал?

– Нет, идут хорошо. Много сил на себя оттянули. По моему предположению, после изучения радиоперехватов существовать группе осталось один, максимум двое суток. Все-таки мало времени им дали на подготовку, все еще шероховато действуют, наши вон вторую неделю пытаются наладить взаимодействие, все не получается.

– Хорошо, главное мы вбили им в голову, чтобы никаких подвигов и стояний «нерушимой стеной». А воевать с умом, сразу вперед минометы, выносить оборону и быстро уносить ноги в лес – авиация противника основной враг боевой группы, – согласно кивнул молчавший до того полковник Иванов.

– Держите меня в курсе относительно группы Ветрова. Кстати, выношу благодарность всему оперативному штабу за отличную проработку движения группы майора Ветрова.

– Служим трудовому народу, – встав и вытянувшись, серьезно ответил Иванов.

Дальше начались трудовые будни отдельной взятой мотогруппы. Было тяжело прививать некоторым командирам «от сохи» командирские качества и умения. Открыли небольшую школу повышения мастерства, где читали лекции наши лучшие тактики и стратеги.

Двух совсем упрямых командиров пришлось понизить в звании и дать отделения под командования, предупредив, что за потерю хоть одного бойца под их командованием трибунал – это малое, что их ждет. Некоторых командиров такая «порка» подстегнула, и качество обучения явно поднялось. Формирование, согласно моему приказу, закончилось только шестнадцатого июля, но все подразделения теперь знали своих командиров с хорошей и плохой стороны и примерно представляли, к чему их готовят.

Что было дальше, помнил смутно, меня внезапно свалила лихорадка, врачи констатировали воспаление легких, и первые два дня я провел в полубреду.

Судя по заходящему солнцу, в себя я пришел вечером.

– Санитар… – пытался крикнуть я. В землянке было жарко натоплено, и это несмотря на лето, и пить хотелось неимоверно, несмотря на все еще заложенное горло.

– Товарищ командир, не разговаривайте. Вам вредно, – услышал я и почувствовал, как мне на лоб легла маленькая девичья ладошка. Судя по тому, что она была холодной, жар у меня еще оставался.

– Попросите прийти полковника Иванова со свежими данными по части и разведданными, – не попросил, приказал я и закашлялся.

Видимо, это были последствия перенесенного заболевания в Польше в мире царя, и сейчас наступил рецидив. Через несколько секунд я снова вырубился.