Аномалия - Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт

Появился еще фактор – теперь-то, пока немцы не врубились, у нас есть на чем отвезти на Варшавский и окрестные железнодорожные узлы настоящие авиабомбы – ФАБ-двести пятьдесят и ФАБ-пятьсот. После которых даже на месте заводских цехов остается только воронка диаметром по пятнадцать-двадцать метров, а железнодорожный узел надо будет заново отсыпать и нивелировать… э-э-э… лунный ландшафт, который появится после того, как они пару раз за ночь слетают на окрестные железнодорожные станции в Польше. Двести штук ФАБ-двести пятьдесят за раз… хотя этот ресурс, конечно, надо экономить и сделать запрос в Москву о точных координатах, о желательных целях…

– Есть хочется, – потерев впалый живот, тихо проговорил невысокий небритый худой мужчина в солдатских галифе, рваной серой от грязи и пота нательной рубахе и в неказистых обмотках.

– Не напоминай, живот крутит после прошлой баланды. Сволочи, один раз в день кормят, – так же тихо ответил другой, седеющий мужчина. В петлицах его гимнастерки были видны на выцветшем фоне следы знаков различий. Судя по ним, ранее он был старшиной-артиллеристом, сейчас же находился в огромном Владимир-Волынском лагере для военнопленных.

Находились они с краю, совсем рядом с колючей проволокой и могли видеть, что происходит снаружи. Сам лагерь находился на горе, окруженный со всех сторон тройными рядами колючей проволоки и десятком наспех сколоченных вышек. Даже по одному виду было ясно, что лагерь временный.

– Смотри, еще одна колонна. Жратву возят, сволочи… – проговорил собеседник старшины.

– Да, там продовольственные склады. Хм, слышал, утрам там стрельба была?

– Неделю назад тоже была, двух бойцов, что укрывались в городе, гоняли. Подавальщик на кухне рассказывал. Один вроде командиром был, лейтенантом. Убили обоих, загнали на окраину и убили.

– Там полминуты постреляли, и утихло, а тут минут десять трещало. Пулеметы работали. Вчера на рассвете помнишь, как за городом грохнуло, у границы? Земля аж тряслась.

– Охрана не обеспокоилась, значит, немцы победили… опять.

– Вон смотри, пехотный батальон пехом топает. Хорошо идут, обоз немаленький, с сухпаем наверное. Блин, как жрать-то охота.

– Товарищи! – окликнули их.

– Что? – повернулся к окликнувшему их молодому пареньку лет двадцати старшина.

– У меня тут сосед умер, помогите дотащить до ворот.

– Сейчас идем.

В лагере умирали часто, по приказу коменданта соседи умершего должны донести его до ворот и оставить там для вывоза. Зачастую у ворот скапливалось до сотни тел. Дважды вспыхнувшие бунты подавлялись пулеметами, от них только увеличивались канавы, где хоронили умерших.

Приближаясь к воротам, они увидели новую колонну военнопленных. За то время, что они находились в плену, фронт отодвинулся далеко на восток, и в пеших колоннах пленных за время пути не выживали раненые и ослабленные. Доходили только сильные люди, поэтому бойцы изрядно удивились, увидев среди трех десятков новичков, которых прикладами загоняли через ворота, больше половины с бинтами. В отличие от прошлых партий, эти не стали тут же устало оседать на землю, а после некоторой заминки начали расходиться по лагерю.

– Засланцы, – зло прошипел старшина, укладывая тело умершего красноармейца в ряд мертвецов. Его напарник как раз снимал с тела умершего шинель, ему она уже больше не пригодится.

– Думаешь?

– Сам подумай. Свежие они.

– Точно. Надо капитана предупредить.

В лагере были командиры, кто в бою успел скинуть форму и переодеться, кого в бессознательном состоянии переодели бойцы, были и такие. Капитан относился именно к этим командирам. Бойцы его любили и уважали, старшина с бойцом это знали не понаслышке, они были из одного полка.

– Предупредили уже, не одни мы такие глазастые… Хм, странно.

– Что?

– Они расходятся по углам, видишь? К вышкам идут.

Возвращаясь на свое место, они столкнулись с одним из новеньких. Как ни странно, в его петлицах были до сих пор треугольники сержанта. Неловко прижимая к груди толсто замотанную бинтами руку, молоденький паренек прошел мимо старшины.

Поймав его острый изучающий взгляд из-под ресниц, старшина дернул спутника за рукав нательной рубахи и кивком показал на свое место.

– Непростые парни.

Сержант устроился неподалеку от них, по приказу капитана, приславшего посыльного, они установили наблюдение за странным пленным.

Пехотная колонна к этому времени уже удалилась от города на приличное расстояние и сейчас как раз проходила недалеко от лагеря. Дальнейшее поразило всех, кто мог наблюдать за немецкими пехотинцами.

– Герр полковник, мы до сих пор не можем связаться с нашими тыловыми службами в этом районе, – ткнул в карту немолодой капитан с проседью в волосах.

– Попытки связаться? – хмуро поинтересовался моложавый полковник тыловой службы.

– Телефонные линии перерезаны. Посланные связисты или не возвращаются, или отходят под обстрелом.

– Радио до сих пор не работает?

– Да, видимо, те диверсанты, что взорвали мосты через Буг, забили все частоты морзянкой…

– На это понадобится чертова уйма радиостанций и радистов, – сердито бросив карандаш на стол, – откуда там столько?!