Аномальная зона

Понятно, что это не афишировалось. Точно так же оставалось тайным и соглашение Шамрая с Григорием. Поэтому он старался им не злоупотреблять.

Платил он за возможность покрутить чужую баранку не так уж много. Но для Гриши, в сущности, важна была не сумма. Он получал удовольствие от самого факта, что его старенькая машина продолжает приносить ему прибыль даже тогда, когда его нет за рулем. Главным условием было вернуть машину чистой. И не трахать на заднем сиденье девок.

Пока что Шамрай справлялся с этим вполне успешно. А в тех случаях, которые сам он считал особенными, оставлял в бардачке «Вольво» бутылку приличного коньяка — премия владельцу. Гриша, если не за рулем, был любителем выпить и предпочитал коньяк. Но по причинам, о которых Шамрай при желании мог бы написать целый трактат, никогда не покупал его на свои.

Сегодняшний случай Виктор считал не просто особенным, а сверхособенным, но уточнять это в разговоре с Гришей не стал, иначе не видать бы ему машины как собственных ушей. Зато ключевое слово «не заржавеет» сделало свое дело.

— Ладно, вали, — все так же равнодушно кивнул Гриша. — Можешь хоть до вечера кататься. Бабки на кон — и счастливого пути.

Шамрай сунул шоферу заранее приготовленную купюру. В обмен получил ключи. Система отработана, действует безупречно, партнерские отношения проверены временем, доверие полное.

Охранник на стоянке тоже был в курсе. Достаточно было Грише однажды сказать, что Шамрай будет время от времени брать его «Вольво», как тот беспрепятственно поднимал перед Виктором полосатый шлагбаум.

Вырулив со стоянки на улицу, Шамрай едва сдержался, чтобы сразу не утопить педаль газа. Бросил взгляд на часы — еще нет и десяти. И хотя Гриша милостиво разрешил пользоваться машиной до вечера, то есть до конца его рабочего дня, а это где-то между шестью и семью, Виктор должен был успеть вернуться еще засветло.

25

Строго говоря, плана как такового у Шамрая не было.

Если бы не экстремальное состояние, которым он считал собственный алкогольный срыв и, как следствие, жуткое похмелье, он, возможно, действовал бы иначе. Однако одно он знал наверняка: ни к капитану Бражнику, ни вообще в милицию при подобных обстоятельствах обращаться не следует. Имелся печальный опыт, о котором, кстати, в пятницу ему и напомнили.

Бессонной ночью, прокручивая в памяти все, что произошло с ним накануне, Шамрай пришел к очень простому выводу: у его неизвестных похитителей было достаточно времени, чтобы собрать о своей жертве максимум информации. И — что тоже важно — у них была возможность получить этот максимум. Следовательно, это люди с возможностями. Отсюда вытекал еще один вывод: их интересовала аномальная зона в Подлесном и, в частности, то, что случилось там с Тамарой Томилиной. Даже не так: они хотели знать, что девушка там увидела. Или кого она там увидела.

Повертевшись еще с полчаса и сползав в кухню за водой, Виктор понял, что любопытство неизвестных могло иметь и другое объяснение. Они хотели выяснить, не видела ли Тамара там, в Подлесном, что-то такое, чего не должна была видеть. Или — не встретила ли случайно кого-то, кого не должна была встретить ни при каких обстоятельствах.

Испуганная девушка мчится в аномальную зону и исчезает в ней. Вскоре ее обнаруживают посреди автотрассы. Она еще больше напугана, дезориентирована и частично утратила память. Но она узнает Виктора. Все это он, Шамрай, подробно описал в газетном репортаже.

Таким образом, следуя простой логике вещей, память девушки может со временем полностью восстановиться. Она вспомнит все, что произошло с ней в последние недели, в том числе и в аномальной зоне в Подлесном. Скорее всего, размышлял Виктор, с головой завернувшись в одеяло, его похитители рассуждали следующим образом: Тамара все вспомнила и, ничего не скрывая, подробно рассказала милиции. При этом присутствовал он, Виктор Шамрай, который затем опубликовал в газете лишь часть фактов, которые стали ему известны. Об остальном ему запретили упоминать менты. Оставалось только прокатить писаку за город, выяснить, как на него оказать давление, затем надавить и дождаться результатов.

Виктор никогда не считал себя героем, а в особенности в последние годы. Как он не раз говорил себе, весь остаток его героизма был смыт в унитаз той весной, четыре года назад. Поэтому там, в лесу, после первого же удара он был готов выложить этим жутким типам все, что они от него требовали. Если бы знал, что сказать.

Но теперь, пережив дни, полные алкогольного угара, Шамрай, как ни странно было это признавать, чувствовал себя смелее. Ненамного, но достаточно, чтобы принять решение в одиночку отправиться в Подлесное и взглянуть еще раз, что там на самом деле происходит. Или может происходить.