Аномальные истории

— Химзащита, не в пример предпочтительнее, — возразил Доценту Комбат, пропустив совет Крона мимо ушей. — Кто его знает, что эта пыль содержит.

В третьей, по счёту, комнате, было уже значительно интереснее: посередине лежала стремянка, получившая свою порцию «люлей», а в углу стояли, аж пять металлических ящиков. Первая открытая коробка хранила в своих глубинах полезный прибор — гранёный

стакан.

— А вот и недостающее звено, — неизвестно чему обрадовался Доцент.

— В цепи предшествующих событий, — добавил Крон. — Точка оборудована. Наш мужик стакан не бросит, но и не оставит распивочную без инвентаря. Значит — надеялись вернуться. Я тут вспомнил, как посуда не оставляется без присмотра. Принципиально не бросается на произвол судьбы. Стоим, выпиваем, в чисто мужской компании, без жён и детей, как говорится. И предвидеться их не должно. Миша кувыркает свой стакан, и на половине выпитого, из-за угла выворачивает его жена. Прекращать сиё действие он не решился, а продолжал начатое, глядя на супругу. При этом, его глаза, с каждым глотком округляясь всё больше и больше, вылезая из орбит, и лопнули бы, наверняка, но жидкость закончилась первой. Неожиданное и незапланированное появление, может привести к трагическим последствиям. Я уже не говорю про банальный инфаркт.

— Может, она тоже отхлебнуть хотела? — не понятно в каком контексте, то ли в вопросительном, то ли в утвердительном, сказал Комбат и закрыл ящик.

— В пьянке замечена не была, ну а тогда чего нам пугаться, лишнего хвоста? Пускай Миша трясётся от страха за возможные побои, со стороны жены. Известно: бойся трезвенников, которые таковыми не являются, но незваными приходящие, водки алчущие, на хвоста падающие.

Второй ящик был пуст, а в третьем валялась какая-то ведомость, содержавшая отчёт о получении непонятных деталей, такого же назначения и список пенсионеров.

— Списанные — вчистую, — процедил Комбат, глядя на пыльной листок бумаги. — Вот, интересно, сталкеры на пенсию уходят, или это пожизненно?

— И да, и нет, — ответил Крон. — Сталкер выходит на пенсию, когда женится: без выходного пособия и пожизненного содержания.

— А ты хотел, чтобы тебе делянку выделили на кормление, — засмеялся Доцент, — или под строительство замка?

— Неплохо ещё титул присовокупить.

Комбат усмехнулся и предположил следующую ситуацию:

— Подойдём мы к следующей двери, а оттуда, в ответ на стук, спросят — кто там? Придётся ответить: маркиз де Сифилис, барон фон Триппербах и жертва трёх революций, Фицджеральд Ганакок.

— Так что же это, получается, — недоумевал Доцент, пожимая плечами, — мы все пенсионеры?

— И в миру пенсионеры работают, — Крон присел на один из ящиков. — Полноценным не будешь, уже никогда, даже если разведёшься — всё! Нарушены какие-то связи, для меня, лично, непонятного содержания и свойства, и восстановлению не подлежащие. Это, как для средневекового рыцаря — дама сердца. Ради неё он совершает идиотские поступки, сочиняет корявые вирши, но жениться не станет никогда. Это и протоколом не предусмотрено. Так что не волнуйтесь, успокойтесь — можете теперь влюбляться в каждый встречный столб.

— Значит, полноценными, мы уже не являемся, — сделал заключение Комбат, — а как же душа, а призыв под знамёна поиска, а посиделки под луной?

— Тьфу ты — сомнамбула выискался, — пробурчал Доцент. — Он ещё лунатизмом страдает: глаза пустые, смотрящие сквозь тебя в никуда. Бредёт по лесу, освещённый лунным светом; руки вперёд выставил и бормочет себе под нос, что-то несвязное.

— Так это же зомби! — уточнил Комбат.

— Эта болезнь, имеет с ними много общего, — намекнул Доцент.

— И отличная рабочая сила, — заметил Крон. — Безропотная и бесплатная, если не считать кормёжки.

— Кто, — не понял научный деятель, — лунатики?

— Ты про этих марсиан, всю плешь выгрыз! — выпалил Комбат. — Зомби, тебе говорят, рабочие отличные.

— Не такие они и хорошие, не говоря уже о том, что отличные, — поправил его Крон. — Танк из болота вытащить смогут, яму выкопать — это да, но дом уже не построят. Если только брёвна подтаскивать смогут, или доски.

— Пошли дальше, — оборвал бесполезный спор Доцент, — разговаривать, что ли, больше не о чем?

В соседней комнате было пусто, но что-то не вписывалось в привычную картину предыдущих бетонных иллюстраций. Только постояв пару минут и поглазев в пустоту, стала ясна причина недоумения. Все стены, как стены — на основе цемента, но половина центральной стены, была выложена из красного кирпича. Простукивание ничего не дало: во всех точках кладки, звук отзывался однообразным звонким звуком. Налицо было, так же, отсутствие поздней вставки и дефекта цемента.

— Ну, не верю я, что бетона не хватило! — воскликнул Комбат и постучал по кирпичам ещё раз.

Затем он, зачем-то, понюхал кладку, прислушался, приложив ухо к холодной глине, ещё раз оглядел всё внимательно и заключил:

— Надо в других помещениях поискать кувалду, или, что-то, напоминающее её.