Аномальные истории

— Тушканчик! — огрызнулось чудище, с аппетитом оглядываясь по сторонам. Причём радиус обзора сверкающих глаз, не позволял, с достоверной точностью, определить объект вожделения — выбор был, явно, всеобъемлющим.

— Эй, псевдочеловек, а имя у тебя есть? — снисходительно уточнил Долговязый.

— Федя, — несколько растерянно, промычал монстр, растеряв начальный запас наглости.

— С юга, сюда направляется начальник общества охраны животных, — посвятил Сутулый Фёдора, в планы общественности. — Будет вас защищать.

— Ты, кого животным назвал?! — возмутился монстр.

— Федя, ты не смотри на меня, как на бутерброд, — предупредил его Сутулый, а Толстый добавил. — А не то, мы тебе метлу, в одно место, затолкаем.

— Может ему по репе настучать? — предложил Кащей.

Фёдор отступил шаг назад и занял выжидательную позицию, при которой, всегда можно сделать спасительный рывок к свободе, и обречённо пробубнил, себе под нос:

— Ну, почему никто не боится?

— Мы за свою жизнь и не такого насмотрелись. Подобного, может и не видели, но пострашней тебя есть, и втрое опаснее, потому что ничем не выдают свою маскировку, — произнёс Рыжий, по всей видимости, примирительную речь. — А так как, не видно, кто свой, кто чужой, получить удар в спину — плёвое дело.

— А кем ты раньше был? — спросил Похабычь, ни для чего — так просто.

— Дворником, — ответил Федя. — В тот злосчастный день, понесло меня к куму, в лабораторию за спиртом.

— Ну, тогда ясно, — пробурчал Долговязый, предчувствуя, что всю ночь придётся поить мастера по уборке территории, и выслушивать душещипательные истории, из жизни местных команчей, загнанных в резервации.

— Предложение остаётся в силе, — подумал Толстый, не решаясь вслух произнести, ранее обещанное, для дворника, орудие труда, которое по злому умыслу, должно торчать в непристойном месте, — интересно, как он тогда мести будет?

Ночь прошла достаточно спокойно. Влитый в бывшего дворника литр самогона, избавил экспедицию от ненужной демагогии, и после усыпления последнего, можно было немного расслабиться и отдохнуть, мечтая каждый о своём.

Первые проблески солнца, застали поляну спящей, мирным и крепким сном, всю в дровах. Каждое из звеньев деревянной цепи, подозревало, что торопиться было некуда — дорога открыта. Хоть на танке проезжай. Кое-как продрав глаза и собрав поклажу, выступили нестройными рядами, так как перед этим плотно позавтракали. Впереди виднелась городская поликлиника, совмещавшая в себе: больницу, амбулаторию, диагностический центр, стоматологическую практику и далее, по списку. По мере приближения к госпитальным корпусам, стали попадаться различные элементы, осаждающие всевозможные службы, которым, судя по всему, до смерти надоели. Мимо пробежала стая монстров, загоняя в болото одичавшую свинью.

— Заглянем в клинику, — предложил Похабыч. — Хоть новости узнаем. Это, похоже, самое посещаемое место в городке. Если учесть ещё самомнительность, то нас тут должны убить, за любой вопрос.

— Почему? — спросил Кащей.

— Если предположить, что каждый житель, без конца сюда бегает, то вопрос, я думаю, неуместен.

Сказать, что внутренние помещения были грязными — значит, ничего не сказать. Судя по табличке, на двери кабинета, приём вёл доктор Зильбушкер, причём один, за всех отсутствующих врачей. Принимал он всех в коридоре, видимо, блюдя чистоту в своём кабинете, раз нет возможности, соблюсти её во всех остальных помещениях. Может и убирать некому. В данный момент, он осматривал и выслушивал двоих пациентов, которые никак не могли, или не хотели понять, что это не лечится.

— Так, что тут у нас? — Семён Львович Зильбушкер удивлённо поднял брови. — Радиационный ожог расползается всё шире. Любопытно! Очень любопытно!!!

Он пристально вглядывался в пронзительно-красное, почти оранжевое пятно. Достав из шкафа

стеклянную трубку, доктор ткнул ей в самый центр болячки.

— Бо-о-ольно!!! — заорало чудище.

— Больно, мне больно! — то ли передразнил, то ли пропел эскулап и

внимательно оглядел сладкую парочку, — выглядите молодцами.

— Чего? — переспросил один из подопечных.

— Глушняк мучает? — доктор сладко зевнул, — а уши ты ещё на прошлой неделе потерял. Что мы тут имеем: при, практически, полном отсутствии, каких бы то ни было лекарств, окромя пургена,

получается — восстановительная трансплантология в полевых

условиях. Да, без хирургического вмешательства не обойтись. Я ничего не перепутал? А — кому какая разница. Так голуби: я могу из

двоих, одного сделать, или тащите третьего на запчасти. Один будет колобком, другой — человеком — пауком. Шучу!

— А ожог? — жалобно промычал монстр.

— От радиационных ожогов, особенно, в области гортани, единственное масло помогает — облепиховое. Во всяком случае, облегчает страдания, но у меня его нет. Был один пузырёк, и тот куда-то подевался — может, украли.

Северная группа, с интересом, наблюдала за работой доктора, не решаясь, пока его отвлекать.

По коридору ковыляло ещё одно несчастное существо, держа руку под мышкой.

— Обалдеть! — обомлел Зильбушкер, — она всё-таки отвалилась. Нет, эта работа, здесь никогда не кончится.